Барнетт собрал фотографии и листовки и бросил в корзинку для мусора. Медленно повернулся к Каббину.

— И что?

— Немедленно отзови их.

Барнетт вроде бы задумался над требованием Каббина. Затем пожал плечами и улыбнулся. Улыбнулся неприятно, как человек, нашедший способ крепко задеть собеседника.

— Тебе-то что, отзову я их или нет. Твоя песенка спета.

— Это говорит твоя задница, приятель, — рыкнул Каббин. — А на лице у тебя написано другое.

— Через три недели ты станешь никто. Ты будешь экс-президентом Каббином.

— Если я поймаю тебя еще раз, то затаскаю по судам.

— Ты уже бывший, Каббин. Тебя пустили в распыл! И не тебе меня пугать! — он уже орал, вскочив на ноги, наклонившись над столом.

Поднялся и Каббин.

— Если я рухну, то утащу тебя с собой.

— Нечего угрожать мне, сукин ты сын!

— Я тебе не угрожаю, членосос паршивый! — проорал Каббин. — Я тебе говорю!

Для своих шестидесяти лет Барнетт двигался на удивление быстро. Он обогнул стол и ударил правой рукой, целя Каббину в челюсть. Тот отпрянул, но нога его зацепилась за кресло, и он оказался на ковре. Ушибиться он не ушибся, но разозлился изрядно.

— Сволочь!

— Поднимайся, старый козел, я еще раз отправлю тебя на ковер.

Каббин отпихнул кресло, встал, закрыл глаза и двинул правой рукой в сторону подбородка Барнетта. Открыл он глаза, когда его кулак столкнулся с чем-то твердым, как оказалось, левой скулой Барнетта. Барнетт отступил на шаг.

— Отлично, чиф, — Келли отодвинул кресло, чтобы лучше видеть.

Старики подняли руки, изображая боксерскую стойку. Барнетт был в куда лучшей форме, а потому начал кружить вокруг Каббина. Тот медленно поворачивался вслед за противником.

— В чем дело, говноед? Или тебя так учили драться?

Барнетт вновь выбросил правую, Каббин попытался уйти нырком, но кулак угодил в лоб. Каббин взревел и бросился на Барнетта. Тот успел блокировать удар правой, но забыл про левую руку Каббина. А вот она-то сочно шмякнула его по носу. Кровь брызнула из обеих ноздрей Барнетта, перепачкав белую рубашку Каббина. При виде крови оба на мгновение прекратили драку.

— Ты сломал мне нос! — заверещал Барнетт и правой ударил Каббина в плечо. Каббин отшатнулся, а потом старики начали беспорядочно махать кулаками.

— Держи левую выше, чиф, — посоветовал Келли отцу после того, как его правый глаз натолкнулся на левый кулак Барнетта. Каббин заметно устал, а потому вложил всю оставшуюся силу в один удар, который вполне подошел бы под определение «левый хук». Пришелся он в подбородок Барнетта и привел к тому, что Каббин сломал третий палец. Барнетт же отступил на шаг, затем ноги его подогнулись и он тяжело сел на ковер. Из носа Барнетта по-прежнему хлестала кровь.

— О Господи, моя рука! — вскричал Каббин.

В этот самый момент дверь распахнулась и в кабинет влетели двое мужчин. Келли уже поднялся с кресла.

— Выбросьте этого сукиного сына! — крикнул Барнетт, прижимая к носу платок.

— Не надо этого делать, — Келли преградил мужчинам путь к отцу, который сосал сломанный палец. — Мы уже уходим. Пошли, чиф.

Мужчины смерили Келли оценивающими взглядами. Молодые, лет по тридцать с небольшим, мускулистые, хладнокровные, чуть расслабленные, как и положено телохранителям.

— Что тут происходит? — спросил один.

— Мой старик только что врезал вашему боссу.

Задавший вопрос телохранитель посмотрел на Каббина.

— Ему тоже досталось.