– Да, пустой… Подожди.

Схватив кувшин, молодой человек подошел к бассейну… скорее, это все же была просто большая мраморная ванна. Все, как положено – с водосливом, воды в Гадрумете, благодаря акведуку, хватало, а подогревать ее нужды не было – и так теплая.

– Ты разве не сбросишь одежду? Намокнет.

– Ах да…

И вот уже оба плескались нагими, Мириам наконец-то расхохоталась – Саша удачно пошутил, а потом… потом гостья обняла его за плечи и посмотрела в глаза:

– Знаешь, чем ты мне нравишься, милый?

– Интересно – чем?

– С тобой мне ненадобно притворяться… почти. Ну, обними же меня… погладь мои бедра, грудь… Ты ведь этого хочешь?

– Не скрою…

– Я тоже не скрою… Ласкай же меня, ласкай…

Здесь, прямо в бассейне, они и предались любовным ласкам, таким бурным, что вода, выплеснувшись, намочила лежавший у ложа ковер…

А Мириам и Саша не обращали внимания ни на что… Лишь теплая вода… зовущие глаза, губы…

Александра так и подмывало спросить – это она со всеми вот так, страстно… или…

Нет, все же не стоило об этом спрашивать – обидится. И правильно сделает. Хотя он вообще-то не из обидчивых, эта волшебница Мириам…

– Ну, что – поедим теперь? – выходя из воды, девушка улыбнулась. – Вытри меня, господин…

И вот, это тоже было не очень понятно: то она говорила – «мой господин», то просто – «милый», и все чаще вела себя не как танцовщица – служанка, рабыня, а как… как просто любовница.

– Слушай, а давай прямо в бассейне и поедим, и выпьем? Поставим все на ступеньку…

– Давай, – девушка расхохоталась. – Зря тогда ты меня вытирал.

Саша наполнил кубки вином. Выпили. Переглянулись и – оба разом – хихикнули.

– Видел бы кто-нибудь. Мы с тобой, как давным-давно, в Риме…

– А что ты знаешь про Рим?

– Много чего. Почти всех цезарей, поэтов…

– Ты же говорила, что выросла в нищете?

– Это так… Но я долго жила в доме Марциала, помощника прежнего префекта, ну, еще до того, как Гелимер…

– Понятно.

– Марциал, хоть для кого-то и был вредный старик, любил меня… правда, в постели уже мало что мог, но… утешал. Со мной ведь тогда сделали… Я никогда не буду иметь детей… Только умоляю, не надо фальшивых сочувствий! Я давно все это пережила – и боль, и отчаянье… Все улеглось – в немалой степени, благодаря Марциалу. В конец концов – всегда можно кого-нибудь усыновить… или удочерить, верно?

– Извини, за то, что невольно вверг тебя в пучину грустных воспоминаний.

– Э, как ты заговорил, милый друг! Прямо – Сенека. Хочешь, почитаю тебе стихи? Вот, слушай…

Девушка прикрыла глаза:

– Выпей еще, – Александр снова налил. – Пусть скорбь отлетит и уйдут морщины.

Мириам послушно выпила, в больших темно-шоколадных глазах ее все еще стояла грусть.

– Ты давно не приходила, – негромко произнес молодой человек.

– Были дела. Знаешь, наверное, мы скоро расстанемся…

А вот это была новость из разряда не очень приятных. Все же Саша успел по-настоящему привязаться к этой милой девчонке, и не только из-за любовных утех, вовсе нет, почему-то казалось, что в их отношениях вовсе не это было главным.