Вспомнив слова лейтенанта Монтгомери насчет «зеленых», она сунула свою сумочку под нос этому ужасному ничтожеству. По непонятной ей причине он загоготал еще сильнее.

Теперь Ария, почти не спавшая всю ночь, чувствовала себя уже просто отвратительно. Она ненавидела Америку и не могла вспомнить и половины того, что говорил ей лейтенант Монтгомери. И, вдобавок, она вдруг обнаружила, что не может нормально изъясняться по-английски: акцент резко усиливался по мере того, как росли ее усталость и замешательство.

Наконец она так выбилась из сил, что ей удалось произнести только «Аманда Монтгомери».

— Я не могу вас понять, — сказал клерк, впившись в нее взглядом. — Вы — немка?

Толпа мгновенно умолкла и стала смотреть на нее враждебно.

Нет, этот кретин над ней просто издевается! — подумала Ария, но все же повторила имя — как раз в тот момент, когда в холл вошел какой-то мужчина. Этот человек оказался управляющим отелем, и, похоже, имя Аманды Монтгомери было просто волшебным. Он рявкнул на клерка, пригрозил пальцем мальчишкам-посыльным и уже через минуту вел Арию к лифту. Он смущенно извинился перед ней за грубость клерка, говоря, что в военное время трудно найти хороший обслуживающий персонал.

Но сейчас, одна в номере, Ария была все еще в растерянности. Как ей принять ванну? Правда, управляющий, мистер Кэттон, сказал, чтобы она звонила всякий раз, когда ей что-то понадобится, но она нигде не могла найти шнурок от колокольчика.

Послышался стук в дверь, и когда она не ответила, вошел мужчина, катя перед собой ее багаж. Когда ее вещи были разложены по шкафам, мужчина все еще не уходил. Он стоял и смотрел на нее.

— Вы можете идти, — сказала она. Он слегка насмешливо улыбнулся и двинулся к двери.

— Постойте! — окликнула его она, хватая сумочку. Насколько она поняла, американцы сделают все что угодно за зеленые бумажки — и становятся такими счастливыми, когда на этих бумажках нарисованы нули. Она вытащила банкноту. — Мне нужна горничная. Вы знаете кого-нибудь, кто помог бы мне одеваться, принимать ванну, следил бы за моими вещами?

Мужчина застыл, и глаза его загорелись, когда он увидел стодолларовую бумажку.

— На какой срок? Может, моя сестра… но она никогда не работала горничной.

Теперь настала очередь Арии остолбенеть. В ее стране не считалось зазорным быть чьей-то горничной. Ее придворные дамы-горничные все были аристократками.

— На несколько дней, — ей удалось выдавить из себя.

— Я ей позвоню, — сказал мужчина и пошел к черному телефону, стоявшему на столике возле окна.

Ария пользовалась телефоном, но всегда кто-то набирал номер вместо нее. Она с интересом смотрела, как мужчина крутит диск. Он отвернулся от нее, когда начал говорить с сестрой. Ария пошла в спальню.

Женщина приехала двумя часами позже. Она была угрюмой и рассерженной и дала Арии ясно понять, что в сущности она ей не горничная — только военное время вынудило ее кому-то прислуживать. Она сделала то, что велела ей Ария, но с отвращением на лице.

В четыре часа дня Ария легла. Она выкупалась, вымыла голову, съела пресный обед и собралась поспать.

Она едва успела уснуть, как ее разбудил звонок телефона. Сонным голосом она машинально ответила:

— Да? Ее Королевское Высочество слушает.

— Вы не расстаетесь с этим даже тогда, когда спите? — произнес знакомый голос.