Что касается остальных, то, если кто-нибудь по какой-либо причине оторвется от всей группы, отправляйтесь, не теряя времени, в Каврос. Встретимся на морской базе. Ну а кто у нас самый меткий стрелок?

Все указали на Маркоса. Он с лукавой усмешкой поднял ружье.

— Когда мы встанем лагерем, ты выберешь позицию, с которой будешь прикрывать нас. Можешь даже влезть на одно из этих деревьев. Не считая мерзавца с перевязанной рукой, по своему усмотрению отстреливай их, как только представится удобный случай.

— Будет сделано.

— Они постараются переместить оттуда Софию, как только поймут, что мы их обнаружили, — продолжал Гейбриел. — Чтобы они не смогли убежать, нам надо прежде всего найти коней и отпустить на волю до того, как нападем на них. По всей вероятности, их кто-то охраняет. Часовых следует снимать бесшумно, понятно? Перерезайте им глотки. Когда остальные придут за лошадьми, чтобы увезти ее высочество, они найдут там не лошадей, а меня.

Остальные предпримут главную атаку. Я постараюсь отыскать Софию и отправить в безопасное место. В отличие от Леона не отпущу ее одну. Тем более сейчас.

— Понятно, — мрачно ответили телохранители.

— Вопросы имеются?

— Что делать с Алексой?

— Мы, конечно, не оставим ее врагам, — ответил Гейбриел. — Для них она не имеет большого значения, для нас, откровенно говоря, тоже. После всего, что она натворила. Впрочем, поступайте с ней как хотите.

Они обсудили еще кое-какие детали, потом Гейбриел окинул всех суровым взглядом.

— Если кто-нибудь из нас сегодня не вернется, хочу сказать, что с вами было интересно работать. Для меня это была большая честь, — искренне сказал он.

— Для нас тоже, сэр, — ответили воины и, вскочив на коней, отправились искать свою принцессу, чтобы благополучно доставить ее домой.

Глава 18

София, запястья которой были снова туго связаны грубой веревкой, пыталась найти какое-то приемлемое для сна положение, но поняла, что это невыполнимая задача, поскольку вся ее постель состояла из тонкого одеяла, брошенного на каменный пол.

Положив связанные руки на согнутые колени, она умудрилась немного вздремнуть, прислонившись спиной к липкой стене пещеры.

Она не осмеливалась лечь на пол, когда вокруг находились эти враждебно настроенные люди.

Больше они, слова Богу, не беспокоили ни ее, ни Алексу. Их разговоры разбудили ее. В зловещей тишине пещеры их речь на незнакомом языке эхом отдавалась от каменных стен, приводя в смятение. Однако то, что говорили они возбужденно, понять было нетрудно.

Что-то затевалось.

Чтобы не привлекать их внимание, она даже не подняла голову, а лишь открыла глаза. Продолжая слушать, она обвела взглядом пещеру с ее «драконовыми зубами» — сталактитами и сталагмитами, свешивающимися с потолка и вырастающими из пола, и наткнулась взглядом на группу людей у входа.

Она заметила, что вернулся один из часовых, который сердито указывал в лес и, судя по жестикуляции, пытался убедить остальных, что он видел там, в темноте, что-то — или кого-то.

В это мгновение в тишине осенней ночи прозвучал резкий крик козодоя. Она затаила дыхание, узнав знакомый сигнал своих греческих телохранителей.

Сигнал означал, что они рядом. Они были где-то близко, но не смогли пока установить ее точное местонахождение.

Ее просили подать какой-нибудь сигнал, если, конечно, она сможет.

Сердце у нее застучало как бешеное. Она огляделась вокруг, соображая, что же предпринять. Ведь как только они поймут, где она, наверняка начнется атака.

Они могли появиться только со стороны входа в пещеру.