— Гинеколог предлагает попробовать искуственное оплодотворение из банка спермы, — по щеке Лины тянется моркая дорожка, — может быть, у нас индивидуальная несовместимость. Но мне бы пока не хотелось.

Том молчит, хотя по его мрачной физиономии понятно, как он относится к оплодотворению своей жены чужой спермой.

— Дурак он, ваш гинеколог, — мысленно кричу я, печатая очередное направление на ненужные анализы.

Всего–то тоненькая полосочка клеток, еще несколько рядов, и будет достаточно… Это даже не лечение, а только минимальное вмешательство. Что особенного может случиться, ну отдохну потом несколько дней! Крошечный бросок в чужое поле…

И тут у меня кончились силы. Захотелось положить голову на стол, закрыть глаза и никого не видеть… Конечно, это был вирус. Тут же пробился через ослабленное защитное поле. Вот чертовщина! Хорошо бы уйти домой, но куда девать записанных на сегодня больных?

Бедуинка деликатно отводит глаза и мелкими шажками пробирается к стулу. Не уйдет, нет никакой надежды. Кажется, ее завут Расмия. Или Латифа? Вчера уже были две Латифы, как они сами не путаются? У всей деревни одна фамилия. Когда–то два брата построили рядом дома, а потом их многочисленные потомки переженились и возникло целое поселение.

Идельное место для изучения генетических болезней. Талассемия у всех поголовно, недавно обнаружен третий случай анемии Фанкони, гиповитаминоз группы Д… Зато ни рака груди, ни рассеянного склероза, ни сахарного диабета, которые так часто встречаются в еврейской части города. Я уже составила целую подборку графиков и таблиц. Если бы еще не путаться с именами.

Генотерапия долгое время была излюбленной темой моей мамы. Это ей принадлежит коррекция синдромов Дауна и Шерешевского — Тернера. В тридцать пять лет мама получила степень профессора, а еще через десять лет — Нобелевскую премию по биологии. Конечно, ей было не до собственных детей, но в какой–то момент отец настоял. Он сказал, что просто нечестно по отношению к науке не продлить такую генетическую линию.

Они отнеслись очень серьезно к выбору Центра Материнства. Внесли большую сумму в группу поддержки, отложили на два месяца все поездки, чтобы не повлиять не собственные половые клетки. Долго спорили, нужно ли заранее заказывать пол ребенка, но все–таки решили предоставить вопрос природе. С внешностью сомнений не было, т. к. оба мои родители светлые блондины, а мама еще и в очаровательных рыжих веснушках. И тут встал вопрос генетического анализа. Не стандартного, конечно, который проверяли любой паре в Центре Материнства. Но мама решила что ей как профессионалу неграмотно и даже неэтично не проверить мелкие генетические дефекты. Если ищешь, то всегда находишь, у мамы оказалась наклонность к гиповитаминозу В и гипофункции щитовидной железы. Еще год заняла работа по коррекции, малоизученная, потому что гиповитаминоз В и так легко компенсировался таблетками. Короче, все удалось! Через девять месяцев родители получили полноценную здоровую девочку с европейскими чертами лица, но … черную как галка. Оказалось, гиповитамин В был прочно сцеплен с цветом глаз и кожи.

Я старательно осматриваю Расмию — Латифу, меряю кровяное давление, заглядываю в уши, прикладываю фонедоскоп к полной груди.

— Вот тут болит, — она показывает на голову и заливается слезами, — и вот тут в груди, и в коленках. Доктор, я не умру?

Более нелепое предположение трудно представить даже не погружаясь в настоящий биодиагноз.