Позже в душе они оба с откровенным недоумением рассматривали на телах друг друга всё новые и новые следы. Нори с сомнением смотрела на царапины на спине Авера, а он сам виновато разглядывал красные пятна от своих пальцев на её левом бедре.

— Можно считать это метками, — хмыкнул он, прижимая к себе обнажённую Нори, у которой, кажется, теперь полностью отпала всякая стеснительность. — Ты — моя, я — твой.

— Но ведь утром я уйду, — с горечью проговорила Янорина, глядя ему в глаза. — А ты не пойдёшь за мной. Не попросишь меня остаться.

— Я приду за тобой, — уверенно заявил Снежок, обнимая ладонями её лицо. — Приду, как только смогу оставить маму хотя бы на несколько недель. И тогда я заберу тебя с собой на Землю. Вопрос лишь в том, пойдёшь ли ты со мной?

— Пойду, — в голосе Янорины не было ни тени сомнения. — Для меня ты уже муж, помнишь? Мой мужчина, — сказала она, глядя ему в глаза. И добавила: — Любимый.

— Тогда… дождись меня. А пока будешь ждать, подумай, нужен ли тебе я. Не принц. И даже не герцог. Безродный, без изысканных манер. Связанный клятвой верности с Эверио. Почти… чужой раб. Да ещё и сын сволочи, выпустившей пулу в твоё сердце. — Он тяжело вздохнул и крепче сжал её руку, кажется, не отдавая себе отчёта в собственных действиях. — Но даже если ты не захочешь быть со мной, быть моей… по всем правилам твоего мира, я… не уверен, что смогу от тебя отказаться. Ты уже моя.

— Скажи мне только одно. Это важно. Я хочу это услышать, — заявила она с вызовом в голосе. — Ты меня любишь?

Какое-то время он молчал, вглядываясь в яркую синеву её глаз. А когда она раздосадованно попыталась выпутаться из его объятий, наоборот притянул её ближе и поцеловал.

— Глупая моя, — прошептал ей в губы. — Ты же и так знаешь. Чувствуешь. И всё равно желаешь слов. А ведь они почти ничего не значат.

— Значат, — заявила Нори. — И для меня, и для тебя. Ты ведь всегда держишь своё слово. И знай, я люблю тебя, Авердим. И мне всё равно, что у тебя нет титула, что ты далеко не богат. Я даже готова бросить ради тебя свой мир. Готова к борьбе с папой, который наверняка не примет мой выбор. Но я хочу знать, что ты чувствуешь на самом деле. Хочу знать, что не придумала нашу связь.

— Хочешь честно, солнечная? — ответил Снежок, проводя большим пальцем по её искусанным зацелованным губам. — Я чуть умом не тронулся, когда тебя похитили. Думал, не переживу, когда в тебя выстрелил Алтер. Когда я решил, что ты погибла, желал только одного — чтобы и меня отправили вслед за тобой. — Словно стараясь отогнать подальше эти жуткие воспоминания, он резко тряхнул головой и только потом снова посмотрел в глаза принцессе. — Мне безумно нравится показывать тебе этот мир, наблюдать за твоей реакцией на обычные для меня вещи. Мне нравится готовить для тебя. Засыпать и просыпаться с тобой. Когда ты рядом, мне хорошо и спокойно. Моя душа будто находит свою единственную возможную точку равновесия. И если это и есть любовь, тогда я могу с уверенностью сказать, что люблю тебя.

Она молчала. Стояла напротив него, ловила его слова и пыталась не дать волю навернувшимся на глазах слезам. А он продолжал:

— Но несмотря на всё это, завтра… точнее, уже сегодня утром, я отпущу тебя. Дам тебе уйти домой. Тебе нужно осознать всё произошедшее. Пережить, осмыслить.

— Я уже осмыслила и пережила, — проговорила Нори, шмыгнув носом.