Да, Мухин «липанул», но ведь раскаялся — ошибки у всех бывают. Есть ли, к примеру, хотя бы один хирург, который не «зарезал» на операционном столе парочку человек?.. Говорят, за каждым хирургом — целое кладбище несчастных пациентов. Не зря ведь придумали термин «врачебная ошибка». Выходит, «людям в белых халатах» ошибаться можно. А им, ментам, — нет.

С другой стороны, Мухин отправил невинного человека на смерть, лишил парня отца.

— …И какие будут предложения?

В комнате повисло молчание. Все понимали: если доложить о случившемся начальству, то процесс примет необратимый характер.

— Может, электрику рот заткнуть?.. — продолжил Любимов. — Ему и других эпизодов на «вышку» хватит.

— Может, и так… — засомневался Рогов.

— Ты хоть думаешь, что говоришь?! — Игорь резко обернулся к другу.

— А что?.. Все равно его к стенке не поставят.

— Да у этого Григорьева, в конце концов, жена и сын остались!.. — напомнил Плахов.

Любимов и Рогов ответили один за другим, так что получилась одна фраза на двоих:

— И каково им будет узнать, что папу «за так» расстреляли?! Да еще из-за нашей «липы»…

— Про «липу» можно не говорить. — Принципиальность Плахова дала трещину.

— Так не получится. — Виригин, как всегда, окатил всех «холодным душем».

Плахов продолжал гнуть свою линию, по нарастающей, включаясь в ситуацию:

— Мужики, но ведь, в конце концов, существует честь семьи!.. Для кого-то это не пустой звук.

— Не гони, Игорь!.. Может, сын ничего не знает, — вмешался Любимов. — Отца не вернуть, а для него такой удар…

— Во-во… Я с Жорой согласен, — кивнул Рогов.

— Надо будет с его матерью поговорить. — Плахов задумчиво поглядел на коллег.

— Вот ты этим и займись!.. — подхватил его мысль Любимов. — Кстати, по дороге чайку купи — твоя очередь.

Игорь понимал: разговор предстоит не из легких, но не представлял, что это будет так тяжело. Не каждый день приходилось рассказывать вдове, что погибший супруг невиновен в убийстве ее матери, однако получил за это высшую меру наказания… Он вообще с трудом переносил женские слезы.

«Надо было Максу это дело поручить», — подумал Плахов, после того как Надежда Васильевна в очередной раз поднесла платок к глазам.

Мимо скамейки прошла молодая девушка. Она покосилась на плачущую женщину, перевела взгляд на ее соседа и равнодушно прошла мимо. Плахов не удержался и проводил взглядом пару стройных ножек. Стало немного легче.

— Я, если честно, поверила, что Валя виновен…

— Почему?

— Все за это говорило, — произнесла женщина, стараясь справиться с нахлынувшими чувствами. — Он с мамой не уживался, один раз даже ударил сгоряча. Она в суд подала…

— Я в курсе.

В разговоре возникла пауза, прерываемая тихими всхлипываниями. Игорь не вмешивался. Он понимал, что женщине надо выговориться, тогда, возможно, станет легче.

— А я между ними… Хотя обоих любила. И потом такая трагедия… Хорошо, Костя ничего не знает.

Плахов удивился: столько лет носить все это в себе.

— Как же вы скрыть сумели?..

— Он тогда в лагере был летнем. Я и соврала, что бабушка умерла.