Алистэр не желал этого слышать.

— Каковы бы ни были твои мотивы в семнадцать, это не меняет нынешней ситуации. Листер — отец детей. Они у него. Я не вижу смысла препятствовать ему и отнимать их у него.

— Но я хочу вернуть их назад. Он не любит их, он никогда не проводил с ними больше четверти часа.

Алистэр прищурился:

— Тогда зачем он их забрал?

— Потому что считает их своей собственностью, — сказала Хелен, не скрывая горечи. — Они не заботят его как живые люди. Он хочет уязвить меня.

Алистэр нахмурился:

— Он причинит им боль?

— Не знаю. Для него они значат не больше, чем собака или лошадь. Немало найдется людей, которые стали бы заботиться о чувствах своих животных?

— Проклятие! — Алистэр на секунду зажмурился, понимая, что на самом деле у него нет выбора. Он снова открыл ящик и достал пистолеты. — Собирайся. Через десять минут мы едем в Лондон.

Он не разговаривал с ней. Хелен качнулась, когда карета, нанятая Алистэром в Гленларго, выехала на дорогу. Он согласился ехать с ней, согласился помочь освободить детей, но, очевидно, после этого они расстанутся. Она вздохнула. В самом деле, а чего она ожидала?

Хелен смотрела в окно кареты и думала о том, где сейчас Джейми и Абигайль. Они, должно быть, напуганы. Пусть Листер их отец, но они недостаточно хорошо его знают, а со стороны он кажется очень холодным. Джейми или онемел от страха, или близок к тому, чтобы кидаться на стены кареты с нервными воплями. Хелен очень надеялась, что не последнее, потому что сомневалась в умении Листера справиться с Джейми. Абигайль, напротив, скорее просто тихо сидит и плачет.

Но Листер — герцог. Естественно, он не будет присматривать за детьми сам. Наверное, он подумал об этом заранее и привез с собой няню, чтобы та позаботилась о детях. Может быть, это пожилая, опытная женщина, одна из тех, что умеют успокоить детей. Хелен закрыла глаза. Она знала, что все это лишь благие мысли, но, Господи, пусть это будет добрая, заботливая няня, которая оградит Джейми и Абигайль от их ужасного отца.

— А что твоя семья?

Хелен открыла глаза при звуке его голоса.

— Что?

Алистэр смотрел на нее с противоположного сиденья кареты.

— Я пытаюсь представить возможных союзников в борьбе с Листером. На твою семью можно рассчитывать?

— Не думаю.

Он просто смотрел на нее, и она вынуждена была пояснить:

— Я не общалась с ними все эти годы.

— Если ты не общалась с ними, откуда тогда тебе знать, что они не помогут?

— Они довольно ясно дали мне понять, когда я ушла с герцогом, что я больше не имею отношения к их семье. К семье Картер…

Алистэр приподнял брови:

— Картер?

Хелен почувствовала, как горит ее лицо.

— Это моя настоящая фамилия, Хелен Абигайль Картер, но я не могла пользоваться ею, когда стала любовницей Листера. Я взяла фамилию Фицуильям.

Алистэр не сводил с нее взгляда. Наконец она спросила:

— Что такое?

Он покачал головой:

— Просто я удивлен. Даже твоя фамилия, Галифакс, была ложью.

— Прости. Я пыталась скрыться от Листера, ты знаешь, но…

— Я знаю. — Он отмахнулся от ее оправдания. — И даже понимаю. Но это не мешает мне задаваться вопросом: а знаю ли я хоть какую-то правду о тебе!

Хелен сжалась, чувствуя странную боль.

— Но я…

— А твоя мать?

Она вздохнула.