– Ты есть именуемый Ритшар Блейт? – низким повелительным голосом спросил один из троих, удобно устроившийся в раскладном кресле. Двое других стояли у него по бокам.

– Воистину именуюсь я так, – в тон допрашивавшему ответил разведчик.

– Ведомо нам что именуемый суть пришелец из великой пустоты.

– Воистину ничего общего с действительностью не имеет мысль сия.

Все трое переглянулись.

– Именуемый Ритшар Блейт пусть тогда расскажет о себе все.

Блейд вздохнул и вновь начал свой совершенно правдивый рассказ, уже больше не пытаясь выдать себя за пришельца или кого‑то еще. Его слушали очень внимательно, не перебивая.

– Хорошо. Именуемый Блейт да пребудет в ожидании. Допрошен будет иметь суть пленный Взвигал, после чего возобновится разговор с именуемым Блейтом.

Разведчик устало прикрыл глаза. Нет, такого с ним еще не случалось ни в одном из его странствий. Попав в мир Азалты, он в буквальном смысле и пальцем не пошевелил. Его таскали с места на место, точно куклу…

Трое в камуфляже дружно поднялись и затопали прочь – очевидно, допрашивать беднягу Длинного. Блейд остался один. Ему ничего не осталось, как отдаться объятиям Морфея.

Разбудил его топот ног. Явилась прежняя троица – в сопровождении самого Валда. Глухонемой прятал лицо под маской, но старший из допросной команды распорядился зажечь свет и прежде, чем мощные лампы были повернуты в сторону разведчика, Блейд успел заметить выражение глаз сквозь узкую прорезь в черном капюшоне. Ошибиться Ричард не мог. Уж слишком запоминающимся взором обладал этот агент‑гипнотизер…

Допрос начался заново. Блейд держался упорно и все отрицал. Валд то и дело угодливо склонялся к полускрытому черным беретом уху сидевшего начальника и начинал что‑то шептать. Ричарда уличали разночтениями в показаниях, убедительно доказывали, что согласно существующему мнению научной общественности, он, подследственный Блейт, никак не мог оказаться в мире Азалты изложенным им способом, ибо как может происходить перенос физического тела на такие огромные, непредставимые расстояния без колоссальных затрат энергии, без… без… без… Не слишком сведущий в квантовой физике и специальных разделах общей теории относительности, Блейд умолкал, прижатый к стенке. Он и в самом деле не мог объяснить, каким именно способом дьявольская машина Лейтона забрасывает его в невообразимые глубины мироздания, вдобавок оделяя превосходным знанием местного наречия. «А я бы поверил подобной сказке? – спрашивал он себя во время коротких пауз, пока допрашивавшие о чем‑то совещались. – Нет, наверняка бы не поверил. Ну, перемещение – это еще куда ни шло, но чтобы сразу в голове у человека оказывался бы и язык этого мира?! Наверняка бы не поверил. И использовал бы… гм… кое‑какие форсированные методы, дабы развязать такому шутнику язык по‑настоящему…»

Блейда то уговаривали, то пугали. Ему говорили, что преданность своим командирам, конечно, прекрасная вещь, но здесь он может стать вождем целой великой нации, а потом, быть может, и мира. Священная федерация крапских республик… бур‑бур‑бур… торжество идеалов мира и справедливости… бур‑бур‑бур… козни зловредной демократии… И так далее, в том же духе. Признаться, Блейду вся эта катавасия уже успела изрядно надоесть. Потоки обрушивавшихся на него слов он слушал уже вполуха; его больше занимал скафандр. После того, как «перенар» побывал под воющим раструбом странной машины, с ним явно начало твориться что‑то странное. Огоньки на панели возле левого запястья перемигивались теперь куда оживленнее; Блейд готов был поклясться своей бессмертной душой и девственностью Дж.