— Хорошо, возвращайтесь на позицию.

Разведчик вздохнул, подтянул к себе лежащую рядом на диванчике небольшую переносную магнитолу, открыл дверцу, выходя под дождь. Прихрамывая, он доковылял до входа в закусочную, толкнул прозрачную створку и шагнул внутрь. В лицо тут же пахнуло теплом и запахом горячей картошки. Халдзат зажмурился от яркого света, немного выждал, оглядел узкий длинный зал.

Здесь было немноголюдно. Оно и понятно — закусочная располагалась между двумя фабриками, напротив автомастерской и большой свалкой. Или, как она называлась: «Мастерская по разборке и утилизации старой мото— и автотехники». Днем здесь было бы не протолкнуться от обедающих рабочих, но сейчас сидела только парочка молодых людей, похожих на заблудившихся студентов, длинноволосая девица в наушниках от плеера и угрюмый бородач за самым дальним столиком — с густыми, почти сросшимися бровями и сломанным носом.

«Хорошие приметы, — мысленно отметил Рональд Халдзат. — Никакой фотографии не нужно, любой студент словесным портретом обойдется».

Полковник пересек зал, уселся напротив бородача, поставил магнитолу на стол и включил кнопку воспроизведения. За спиной раздался болезненный вскрик. Халдзад понял, что девица торопливо выдирает из ушей наушники, и невольно улыбнулся.

— Значит, это вы? — на хорошем английском спросил бородач.

— Разумеется, — кивнул Рональд Халдзат.

Позади послышался стук — одетый в белый халат и синюю бейсболку с надписью «Кока-кола» повар злобно молотил по бокам подвешенный над стойкой телевизор, пытаясь вернуть на него изображение. Телевизор продолжал мерно шипеть и демонстрировать черно-белое мельтешение.

— Зря старается, только аппарат испортит, — вздохнул разведчик.

— «Глушилку» принесли? — скривился бородач.

— Разумеется. Очень хорошая вещь для разговоров, подобных нашему. Забивает работу любых электронных приборов в радиусе двухсот метров, начиная с магнитофонов и заканчивая системами наведения крылатых ракет. Так что, если вы прихватили с собой маячок, «жучка» или передатчик, то можете их выбросить. Не пригодятся.

— Потом пригодятся, — спокойно ответил собеседник. — Знаем мы эти глушилки. Они у нас в Ичкерии на машинах всех беев стояли. Чтобы радиоуправляемые фугасы обезвреживать.

— Русские ставили на вас фугасы?

— Свои ставили, — чеченец запустил пятерню себе в бороду и с силой дернул. — Отступники и неверные.

Рональд Халдзат услышал приближающиеся шаги, откинулся на спинку стула, с независимым видом вглядываясь в темноту за мокрым стеклом.

— Что будете заказывать? — Дородная официантка остановилась напротив столика, широко расставив ноги, словно боялась потерять равновесие, и приготовила засаленный блокнот.

— Хот-дог, бутылку пива, диетическую колу, — привычно перечислил Халдзат.

— А вы?

— Жареную картошку, салат, стакан апельсинового сока.

— Сейчас принесу. — Официантка, тяжело впечатывая каблуки в пол, удалилась, и полковник заинтересованно склонил голову набок: — Неужели вы вегетарианец, господин Идрис Нохчий?

— Я сомневаюсь, что вы режете скот в соответствии с требованиями Корана.

— А-а, тогда понятно, — полковник кивнул, оглянулся, проверяя, чтобы за его спиной никто не сидел, потом достал из внутреннего кармана лист бумаги, развернул, вгляделся в фотографию на распечатке, поднял глаза на собеседника. — Итак, господин Нохчий, по нашим, далеко не полным сведениям, вы активный участник отрядов сопротивления Ичкерии, в прошлом — командир крупного подразделения.