Идрис Нохчий, взяв вилку, вяло поковырялся в салате, взял желтую палочку картофеля-фри, кинул в рот, прожевал:

— И для чего вы все это мне рассказываете?

— Не пора ли вам, господин Нохчий, отплатить стране, приютившей вас в трудное время, за гостеприимство?

— Все вы здесь такие же неверные, как и русские.

— Подумайте, господин Нохчий. В конце концов, время от времени нам нужно улучшать отношения с русскими. Вы не думаете, что в знак доброй воли мы можем передать им одного очень отличившегося преступника, который объявлен в международный розыск?

— Отдавайте! — гордо вскинул голову Идрис. — Русские нас боятся. Они не решаются нас казнить. Они дадут мне несколько лет тюрьмы, потом освободят по амнистии, и я снова буду резать их, где только увижу.

— А есть другой вариант, — снова отхлебнул “коку” разведчик. — Вы можете совершить деяние, которое сделает вас куда более известным, нежели Басаев, поднимет ваш престиж на невероятную высоту. И во многом удовлетворит ваши мечты о мести. Если, конечно, подобные желания вообще можно удовлетворить.

— А что нужно делать? — моментально встрепенулся чеченец.

— Подумать, — широко улыбнулся Рональд Халдзат. — Пока просто подумать, что для вас наиболее предпочтительно. Во многом вам придется действовать самостоятельно, и я не хочу, чтобы вы считали, будто вас шантажируют или обманывают.

— Но русским действительно будет плохо?

— Да.

— Тогда я согласен!

— Я все равно не стану говорить об этом здесь, — решительно допил «колу» разведчик. — Если вы не передумаете до завтра и готовы полностью довериться мне и доверить своих людей… Кстати, сколько их у вас?

— А вам зачем?

— Мы договорились, или нет? — удивленно приподнял брови Халдзат. — Вы готовы участвовать в моем плане, или мне нужно искать других исполнителей? Я хочу знать, сколько у вас людей, где они, насколько боеспособны? Итак…

— Девять моджахедов приехали сюда со мной, — неохотно признал чеченец. — Примерно столько же готовы выполнять приказы в Ичкерии, еще трое остались в Саратове, но они давно не выходят на связь…

— Про последних можете забыть, — вздохнул разведчик, берясь за хот-дог. — Значит, здесь девять штыков. Что же, этого вполне достаточно. Итак, господин Идрис Нохчий, если вы готовы согласиться на мое предложение и готовы довериться полностью, я жду вас завтра, в девять утра, на северном углу площади Четвертого Июля. Там будет стоять темно-синий «шевроле», и мы в нем немного покатаемся.

Рональд Халдзат выключил «магнитолу», сунул ее под мышку, взял с тарелки недоеденный хот-дог, пиво и, прихрамывая, отправился на выход.

Аэропорт г. Женева, кантон Женева, 2 декабря 1999 г. 11:15

Легкая жилетка непривычно болталась на плечах — обычно у Ильи полевой жилет, набитый рожками для автоматов и гранатами, да еще одетый поверх «броника», весил килограммов пятнадцать, не меньше. А тут — бежевая рубашка в крупную клетку, джинсовая жилетка, утепленная синтепоном куртка, брюки из плотной шерстяной ткани, полусапожки на молниях с внутренней стороны. Все это было странно и непривычно — но Чупара настоял, чтобы капитан полностью переоделся в штатское, оставив всю привезенную с заставы одежду и документы на хранение в сейфе управления внутренней безопасности. А также потребовал, чтобы Ралусин впредь называл его только по имени-отчеству: Василий Андреевич.

— А ты с этой минуты станешь Ильей Юрьевичем, — добавил Чупара, протягивая ему новенький загранпаспорт.