— Стефан? Он смог бы мне помочь, если бы разобрался в моем заболевании?

— Возможно. Но я не уверен, что ему это удастся. Он обладает сильным потоком… — Он запнулся, а затем произнес какие-то слова, похожие на его имя, состоящие из звуков, которые она не смогла разобрать. — Извини, — сказал он по-английски, — перевода нет. Это принцип, который ведет нас, учит, знакомит со всем, что мы видим. Твой муж располагает им в огромной мере, но боится его применять.

— Это любовь.

— Это самое подходящее слово в вашем языке.

Из глаз Линдсей покатились слезы.

— Боится? Но почему?

— Не знаю. Возможно, Он боится неизвестности.

— Но ведь он стремится познать все.

— Все из того, что доступно его взору, но ничего из того, что недоступно.

Она встала и подошла к окну.

— Я не могу его бросить. Я не могу бросить детей.

— Но ведь ты оставишь их, если умрешь.

— Ты не понимаешь. Я не могу жить без них.

— Не понимаю.

— Этот принцип, который вас ведет, этот… — Она попыталась произнести это слово так же, как и он, но у нее ничего не вышло.

— Спасибо за попытку, — сказал он.

— Любовь! Разве ты не любил кого-нибудь или что-нибудь в своей жизни настолько, что был бы не в силах расстаться с ним? Разве ты не отдал бы за этого кого-то или что-то свою жизнь?

— Конечно, я отдал бы свою жизнь. Но только если бы существовала какая-то цель. А ты отдаешь свою жизнь без всякой цели.

— Но я не хочу жить без своей семьи. Если мне и вправду суждено умереть, хотя я в этом пока не уверена, сколько бы дней мне ни осталось, я хотела бы провести их с ними.

— Этого я понять не могу.

— Значит, я не хочу подниматься до вашего уровня. Думаю, что в этом мы ближе к… — На сей раз она произнесла звуки более правильно.

— Я бы хотел испытывать те же чувства, что и ты.

— Не думаю.

Она почувствовала, как он взял ее за руки. В его прикосновениях не было ничего навязчивого. Никогда не было. Казалось, что он растворяется в ней в полном соответствии с ее мыслями и чувствами. Его присутствие ее одновременно согревало и пугало. Это то, что она должна была получить, если бы захотела спасти свою жизнь. Но как отличалось это от того, что было у нее со Стефаном. Это тоже было любовью. Любовью в понимании Алдена.

Но не в ее понимании. Не такая любовь была ей нужна. Ей хотелось, чтобы у них со Стефаном было такое же понимание, как с Алденом, но чтобы это понимание сочеталось со страстью, которую она всегда к нему испытывала.

— Я не могу их оставить, — выговорила она.

— У тебя есть время, чтобы подумать и решить.

— Сколько у меня времени?

— Точно я не могу сказать. Мы сможем определить это по тому, как будет развиваться болезнь.

— Значит, ты останешься со мной? Ты подождешь?

— Я останусь здесь ровно столько, сколько буду тебе нужен. Я постараюсь, чтобы мое присутствие действовало на тебя успокаивающе.

Она повернулась к нему. Он обнял ее и прижал к себе.

Спокойствие, которое он ей приносил, было бесконечно.

Ей всем сердцем хотелось, чтобы на его месте был Стефан.

Глава 12

От квартиры Стефана до больницы было минут пять. Поэтому, собственно, он в ней и поселился. Она находилась в обыкновенном каменном четырехквартирном доме, принадлежащем другому врачу.