Полным-полно там народу было. Сидели за столиками, высасывали через соломинки нечто желто-ледяное из высоких стаканов. Глубинно, как из подземелья, неслась через динамики стационарного магнитофона глухо булькающая музыка, давали беззвучные картинки два включенных телевизора, и, естественно, мелькал красный свет. Смирнов подошел к стойке и с помощью палки взобрался на высокий табурет. На единственный свободный. Рядом сидел обожженный человек в бабочке.

– Пачку "Беломора" попить что-нибудь, – сказал Смирнов бармену и добавил, увидев непонимающе поднятые барменские брови. – Не выпить, а попить.

Бармен шикарно швырнул пачку папирос под правую руку Смирнова, где-то под стойкой сорвал крышку с бутылки пепси и опрокинул ее над большим стаканом. Пена поднялась шапкой, но на стойку на сползла. Постояла-постояла, да и осела в стакан. Бармен был умелец. Смирнов отхлебнул водички, закурил "беломорину".

– Мусор, – глядя на стойку, с ненавистью и убежденно сказал человек в бабочке.

Смирнов сполз с табурета, заглянул в обожженное лицо, спросил, утверждая:

– Значит, разговора не будет?

– Мусор, – повторил человек, не меняя позы. – Мусоряга.

Смирнов улыбнулся и пошел, нарочито стуча палкой и хромая.

– Ну а теперь я поем, – сказал он, устраиваясь в купе надолго. И стал есть. И все за столом ели. Царили оркестровые децибелы, способствуя пищеварению. Как могли, а могли сносно, занимались аэробикой разноцветные танцующие молодцы и молодицы, радуя глаз.

– Кофе настоящего, не вашей бурды, а настоящего кофе покрепче. Сможешь? – дал заказ вновь подошедшему Жеке Смирнов.

– Раз взялся, значит, смогу, – снисходительно ответил Жека.

– По две чашки! – крикнул ему в спину Казарян, а Алик спросил, не обращаясь ни к кому конкретно, у ситуации спросил:

– Встретят?

– Скорее всего, – подтвердил Смирнов его догадку.

– В солнечном сплетении у меня слегка засвербило, – радостно сообщил Казарян.

– Для сведения некоторых, по легкой эйфории забывших о своем возрасте. Каждого из нас хватит, в лучшем случае, на два полноценные удара, – сказал Алик.

– Достаточно! – беспечно откликнулся Казарян. – Достаточно для шпаны.

– А ты знаешь, сколько их будет? – откликнулся Алик.

– Неважно, сколько их будет. Важно то, что нам с тобой надо будет сразу же уложить первых трех. Вначале Саня с палкой должен быть резервом главного командования.

– Они же меня будут доставать, – напомнил Смирнов.

– Вот поэтому начать нам будет удобнее, – окончательно решил Алик.

Галя мало что понимала и от этого непонимания испугалась очень. Она смотрела на них и катастрофически трезвела.

– Галя, вы машину водите? – спросил Смирнов. Казарян ответил за нее:

– Водит, водит, кто теперь не водит. – И с ходу понял все, что надо: – Галочка, как выйдем, ты, не обращая внимания на то, что будем делать мы, сразу к машине и заводи. Возьми ключи.

Галя взяла связку и, рассматривая брелок – непристойного младенца, поинтересовалась:

– Ну, заведу. И что?

– А ничего. Сиди и жди. – Казарян посмотрел на Смирнова. – Пойдем, а?

– Кофейку попьем, Рома, – напомнил Смирнов.

Алик попытался угадать:

– Колотун, что ли?

– Легкий, – признался Казарян. – С отвычки.

Жека принес кофе и встал в стороне, ожидая похвалы за качество. Смирнов отхлебнул малый глоток кофе и оценил по достоинству:

– Отлично, Женюрка. И – быстренько – убытки.

– Уговор дороже денег, – народной мудростью намекнул на обещанное Жека.