Вскоре они проехали знак, указывающий, что они въехали в город…

– По-моему, впереди кафе, – сказал Митрич, напряженно вглядываясь вперед. Они подъехали к небольшому двухэтажному домику. Вывеска над заведением гласила:

АНШЛАГ

Чуть ниже:

Круто закусить у Витька!

Еще ниже более мелкими буквами:

Внимание!

Ближайшая закусочная – через 70 километров.

Лучшая еда в здешних местах!

Митрич стал вылезать из машины.

– Давай, Ярик, вылезай, – нервно проговорил он, хлопая дверью. – Посмотрим, как готовит этот чувак Витек.

Ярик внимательно разглядывал закусочную. Она представляла собой небольшой ветхий двухэтажный домик с давно облезлой краской. Над дверью висел высушенный солнцем и ветрами коровий череп с обломанным рогом. На обочине были припаркованы бензовоз и две длинные запыленные фуры, у самых дверей стояла темно-синяя «пятерка». Слева, чуть позади строения, находилась крошечная заправочная станция, которая была закрыта.

– Ты идешь? – повысил голос Митрич. Ярик уже видел, что он находится на грани срыва, его руки мелко дрожали, лицо покрылось бисеринками пота, несмотря на усиливающееся пекло.

– Не нравится мне это место, – сказал Ярик, медленно открывая дверь. – Может, поедем дальше?

Митрич уставился на Ярика как на круглого идиота:

– Ты читать умеешь? – Он указал трясущимся пальцем на вывеску. – Никого живого, черт тебя дери, на протяжении семидесяти кэмэ! Нам нужно заправиться. Если струсил, так и скажи. – С этими словами Митрич направился к дверям заведения.

Ярик хотел съязвить, что он прекрасно знает, как и чем собирается заправиться Митрич, но тот уже направился к бару. Ярик закрыл окна и вышел из машины.

У растрескавшихся ступенек в пыли лежала тощая собака, шерсть ее была такой грязной, что определить ее истинный цвет было невозможно; рядом робко притулился маленький щенок. Дрожа всем телом, он заискивающе тявкнул братьям, виляя коротким хвостом. С востока внезапно подул сильный ветер, мелкие песчинки неприятно царапали кожу, и братья поспешили войти внутрь.

Внутри было немного прохладней и царил полумрак. Людей в закусочной было немного, они все с интересом вперили в братьев взгляды. Слева на стойке возвышался обшарпанный музыкальный центр, залепленный жирными пятнами, из которого вперемешку с хрустом и скрежетом доносились звуки какой-то попсы; центр напоминал певца, который старался спеть песню с горячей кашей во рту. С потолка дохлыми змеями свисали грязные липкие ленты, на которых нашли свою смерть неудачливые мухи.

«…И я возьму тебя с собо-о-о-о-й!

Мы полетим с тобою к звездам!..»

– надрывно неслось из колонок, причем распознать пол исполнителя из-за гнусавого голоса было непосильной задачей. Ярик поморщился. Ну и дыра!

Неторопливо вытирающий стаканы у стойки сутулый бармен с обширной лысиной окинул вошедших равнодушным взглядом.

Митрич подошел прямо к нему:

– Чего-нибудь пожрать и пива.