|
"Мне следовало бы это предвидеть, - сокрушался про себя Стеттон. - Разве можно смотреть на кого-то еще, когда рядом Алина?" Он пытался перехватить взгляд Науманна, но молодой дипломат не замечал его усилий. Алина позвонила, чтобы подавали чай. - Я знаю, что еще слишком рано, - с улыбкой сказала она, - но дело идет к ужину. Впрочем, это, быть может, соответствует правилам Маризи? - Она повернулась к Науманну: - Знаете, я ведь чужестранка. - Да. В противном случае я бы увидел вас раньше, - ответил Науманн. - Вы к нам надолго? - По крайней мере на сезон. - Ага. А потом, я полагаю, уедете, как любой уважающий себя человек? Видели бы вы Маризи в августе! Тишина, как в могиле, и жара посильнее, чем в духовке. Невыносимо! - А вы здесь круглый год, месье Науманн? - вмешалась Виви. - Да, к несчастью. Вопреки всякому благоразумию. Принц неизменно отправляется в Швейцарию, а нам, считается, жара нипочем. Подали чай, и Алина начала его разливать. Науманн не сводил с нее глаз, но внимательный наблюдатель мог бы заметить, что дело тут не только в ее обаянии, его интерес скорее диктовался острым любопытством, он как будто пытался припомнить, где видел ее прежде. Впрочем, различать такого рода оттенки Стеттон был не способен. Полагая, что его друг поддался очарованию мадемуазель Солини, он нервничал от страха и легкого раздражения. - Пожалуйста, - обратился он к Виви, когда чаепитие было закончено, - сыграйте нам что-нибудь. Она послушно направилась к роялю. Науманн поднялся со своего места и присоединился к Стеттону, стоявшему возле Виви, которая легкомысленно скакала по клавишам, исполняя трагическую пьесу Чайковского. Это было смешно - девушка явно не отличалась музыкальностью. - Кто она? - шепотом спросила Науманн у Стеттона. Тот поднял на него глаза: - Я говорил тебе. Ее отец Пьер Жанвур, француз. - Нет, я имею в виду мадемуазель Солини. Откуда она? - Не знаю. Из Фазилики. - Ты не знаешь? - Дорогой мой друг, - сухо сказал Стеттон, - я знаю только одно - что ты, кажется, необыкновенно заинтересовался ею. Спрашивается, почему? - Не валяй дурака, - ответил Науманн и через всю комнату направился к Алине. Когда несколькими минутами позже Стеттон и утомленная игрой на рояле Виви присоединились к ним, оказалось, что они опять обсуждают неудобства, на которые обречены те, кто вынужден оставаться в Маризи на лето. - Это в самом деле ужасно, - говорил Науманн. - Дешевые концерты в парке, пустые отели, все дома на Аллее закрыты. Надо сказать, босс стоически переносит это наравне с нами, но он - старый слон, и при нем состоит жена для охлаждения пива. - Босс? - Алина вопросительно посмотрела на него. - Фон Кранц, министр, - объяснил Науманн. - А почему вы не последовали его примеру и не женились? - Нет уж, благодарю вас, - с чувством ответил Науманн, - я такой глупости никогда не сделаю. Алина подняла брови: - Звучит не слишком лестно для нас, месье Науманн. |
