— В Мексику! — с восторгом сказала Джеси, предвкушая ожидающую ее новую жизнь, отличную от всего, что она знала раньше. Но потом ее лицо затуманила тревога. — А что будет, когда мы доберемся до вашего становища? Как отнесутся ко мне твои соплеменники?

— Поначалу они решат, что ты моя пленница.

— Что это значит? Я буду жить в твоем вигваме, буду… твоей женой?

А что, если у Люка уже есть жена, вдруг подумала Джеси. Даже несколько. Мелонга говорил, что среди индейцев нередко многоженство, но она об этом вспомнила в первый раз.

Люк решил ее поддразнить:

— Вообще-то нам разрешается иметь несколько жен. Воину достаются в наследство младшие сестры его жены, и он всегда может украсть женщину из чужого племени. Кроме того, братья могут одалживать друг другу своих жен.

— У тебя есть братья? — обеспокоенно спросила Джеси.

— Нет. — Люк с трудом удерживался от смеха. — А у тебя есть сестры?

— Нет. — Джеси повернулась и увидела улыбку у него в глазах. — И других жен у тебя тоже нет, правда? А то бы ты не вез меня к себе в становище: ты же знаешь, что я никогда не соглашусь жить в гареме.

— Что такое гарем? — спросил Люк.

— Это когда у человека несколько жен. Иногда их называют наложницами. Ну, в общем, любовницы. Словом, мужчина содержит нескольких женщин и спит с ними по очереди.

— Нет, гарема у меня нет. И жены тоже нет. Но тебе придется тайком прокрадываться ко мне в вигвам по ночам, когда все будут спать. У нас такой обычай.

Джеси засмеялась:

— И не подумаю. Одно дело — предаваться любви в лесу, где никто про это не знает. А красться в вигвам мужчины ночью, опасаясь, что тебя кто-нибудь увидит, — на это способна только женщина легкого поведения.

— Вовсе нет. Таков обычай, и девушки к нему привыкли. Интимная жизнь до брака у нас не поощряется, но и не наказывается, потому что мужчина никогда рано не женится. Сначала он должен заслужить репутацию воина и охотника. Тогда он сможет взять в жены девушку, которая ему приглянулась. Так что юноши и девушки ночью ходят друг к другу.

— И ты считаешь, что я должна буду делать то же самое?

— Придется, пока мы не поженимся. Мне к тебе приходить запрещает обычай.

Джеси решила переменить тему разговора. У него еще будет возможность убедиться, что она не намерена прокрадываться по ночам в вигвам мужчины. Нет уж!

— А твоя мать жива?

— Да, — сказал Люк. Он считал Солнечную Звезду матерью.

— Как ты думаешь, как она ко мне отнесется?

Солнечная Звезда, конечно, будет в восторге, но Люк не стал говорить этого Джеси.

— Она не вмешивается в мои дела, — уклончиво ответил он.

«Вот вру-то», — улыбаясь про себя, подумал он. В отличие от матерей-индианок она никогда не скрывала от него, если была им недовольна.

— Как ее зовут? — несколько успокоившись, спросила Джеси.

— Солнечная Звезда.

— Красивое имя. Ты на нее похож?

— Нет. Она мне не родная мать. Моя мать умерла. Отец женился на Солнечной Звезде, когда я был совсем маленьким.

— А других детей у них не было?

— Нет.

Тут Люк увидел кролика и, решив прекратить нежелательный разговор, соскочил с лошади и бросился вдогонку за их убегающим обедом.

В ту ночь они развели костер на открытом месте. Утолив страсть, они лежали на спине, глядя на черный бархатный полог, который раскинула над ними природа. И вдруг по нему прочертила путь падающая звезда.