— Нет, собираешься. И пожалуйста, не спорь.

— Мама, помолчи! — резко сказала Джеси. — Выслушай меня!

У Айрис расширились глаза.

— Я пытаюсь сказать тебе что-то очень важное. Я никогда от тебя не уеду, никогда в жизни, потому что я не могу расстаться с Люком.

Тут только Айрис поняла, о чем речь, и ее глаза опять наполнились слезами.

— Я люблю его, — продолжала Джеси, — и он, кажется, любит меня. Он не хотел говорить мне про тебя, потому что боялся, что я увезу тебя отсюда. Он привез меня в Накогдочес, чтобы я там села в дилижанс и уехала домой. Но я поняла, что не могу от него уехать. И даже перестала думать о том, чтобы найти тебя. Хотела только быть с ним. И тогда он понял, что нам суждено быть вместе. И я поняла, что люблю его.

Айрис видела, что Джеси говорит от чистого сердца. И она знала, что Люк никогда не стал бы уверять ее в любви, если бы не любил на самом деле. Но хотя лицо ее вновь обретенной дочери светилось от счастья, Айрис не была уверена, что Джеси сможет прижиться в мире команчей. Она помнила, как трудно было ей самой. Хватит ли у ее дочери, которую она совсем не знает, силы духа все это перенести?

— Порадуйся же за меня, — взмолилась Джеси, увидев сомнение на лице матери.

— Я рада за тебя, дорогая, я очень рада, — заверила ее Айрис. — Но у меня в голове полный сумбур. Так много всего случилось. Давай ляжем спать и поговорим утром. И мне хочется услышать, что скажет Люк.

Айрис уложила Джеси на бизоньих шкурах в глубине вигвама, поцеловала ее и пожелала доброй ночи.

Джеси стала мечтать о том, как они будут счастливы втроем. Она не посмела прокрасться к Люку, да и не знала, где стоит его вигвам. В конце концов усталость взяла свое, и она уснула.

Она не слышала, как нож рассек стенку вигвама, и безмятежно спала, пока кто-то не зажал ей рот и ее не обхватили сильные руки.

Глава 25

Но ужас тут же уступил место радостному возбуждению. Джеси услышала шепот Люка:

— Тише, а то кто-нибудь проснется.

Люк поднял ее на руки и быстро вынес через отверстие в стенке вигвама.

Джеси обнимала его за шею. Только когда они оказались у него в вигваме, который стоял на отшибе, она укоризненно сказала:

— Маме это не понравится.

Но на ее лице сияла улыбка.

— Завтра починю вигвам, — сказал Люк, опуская ее. — Что мне оставалось делать? Не мог же я вломиться в дверь. Ведь ты, если бы даже набралась смелости, не знала, где мой вигвам. А я больше не могу без тебя.

Люк прижал к себе Джеси и стал безмолвно ласкать ее. Он чувствовал, как ее тело трепещет у него под рукой. Она прижалась лицом к его голой груди и издала тихий вздох, который означал: «Я твоя».

Джеси закрыла глаза и выкинула из головы все мысли о потрясающих событиях прошедшего дня. Потом! Потом она будет ликовать по поводу обретения родной матери, но сейчас она хотела одного: с упоением отдаться единственному человеку, которого она любит, единственному, кто ей нужен.

Удивительно, какие тесные узы возникли между ними за эти дни. Не только узы плоти, но и узы ума и сердца. Люк опустился вместе с Джеси на одеяла и начал торопливо ее раздевать. Потом скинул свою одежду, и вот уже между их обнаженными телами не осталось преград, и в обоих запылал огонь желания. Они словно прикасались друг к другу обнаженными нервами, и каждый нерв кричал: «Возьми меня!» Но это было не все.