К тому времени, когда она закончила возиться с аппаратурой в библиотеке, Труф меньше всего хотелось спать. Урчание в желудке подсказало Труф, как можно с пользой провести ближайшее время.

– Чашечка какао, как любит говорить Айрин, залечивает все раны. Проверим, – прошептала Труф и отправилась вниз.

Тонкая полоска света под дверью подсказала ей, что на кухне кто‑то есть. Труф предположила, что это может быть только Майкл, и не ошиблась, хотя видеть его у плиты с кофейником было довольно странно.

Его пиджак и жилетка висели на стуле, рукава белой рубашки закатаны выше локтей, а верхняя пуговица была расстегнута. Иными словами, Майкл был без доспехов, коими ему служила одежда. Из кофейника шел вкусный запах шоколада. Майкл увлеченно помешивал приготавливаемое какао.

– Похоже, что нам начинают приходить одни и те же мысли, – удовлетворенно произнесла Труф, внезапно появившись позади Майкла. Хотя на ней был только халат и пижама, ей не было стыдно за свой вид. Посмотрели бы ее коллеги, что это за халат. Да он даст сто очков вперед любому прогулочному костюму! К тому же Майкл – мужчина не в ее вкусе, он едва ли подходит на роль объекта страсти. Уж слишком он какой‑то… чужой.

«Странно, но Лайт он нравится».

– Тоже захотелось какао? – спросил Майкл и улыбнулся, повернувшись к Труф. – На двоих нам вполне хватит. – Он утвердительно кивнул.

Труф пожала плечами, взяла одно из оставшихся после обеда пирожных и села за стол. Майкл снял с газа кофейник и поставил его на стол. Достав две маленькие чашки, он осторожно разлил приготовленный напиток.

– Джулиан хочет в ноябре уехать, – попыталась Труф завязать разговор.

– Полагаю, что он мог бы это сделать, – ответил Майкл.

«Мог бы? Странно».

– Вы не верите ему? – спросила Труф напрямик.

Майкл посмотрел в глаза Труф, и она вновь почувствовала тревогу.

– Думаю, что Джулиан не считает для себя возможным планировать что‑нибудь после тридцать первого октября, – осторожно произнес Майкл.

– Это день выполнения последнего ритуала, – вспомнила Труф.

Майкл наклонил голову в знак согласия.

Что Майкл хочет сказать? Он намекает, что Джулиан сумасшедший? А можно ли считать Майкла надежным источником информации, когда дело касается здравомыслия?

– И что, по вашему мнению, случится, когда… «…когда он убедится в том, что потерпел фиаско?» – так и подмывало спросить Труф, но у нее язык не поворачивался сказать это.

– Ответьте сначала на мой вопрос. Представьте, что у него получился ритуал открытия пути и варварские боги вновь ступили на землю. Что, по вашему мнению, Джулиан будет делать с той силой, которую получит?

– Торн Блэкберн говорил, что с открытием пути наступит новый золотой век, – медленно ответила Труф.

– Не представляется ли вам это обещание несколько туманным? – спросил Майкл, зловеще улыбаясь.

– Вы считаете, что Джулиан действует не в интересах человечества? «Вот чего мне так не хватало, теплой беседы с еще одним чокнутым. Единственная отрада, что приходится разговаривать с живым человеком, а не с привидением».

– Ну а вы сами что думаете по этому поводу? – ответил Майкл. – Взвесьте все, и поймете, что альтруизм в чистом виде такое же редчайшее явление, как и бескорыстная доброта.

– Я предполагала, что вы друг Джулиана. – Труф почувствовала раздражение. Эти нравоучительные сентенции Майкла начинали ей надоедать. Ее чувства к Джулиану постоянно подвергались проверке и испытаниям, но она никогда не думала, что Майкл тоже будет устраивать ей подобный экзамен.