– Это нисколько не смешно, – гневно воскликнула Труф и, вскочив, выхватила из рук Дилана обрывок письма. – Ты считаешь, что мне очень нравится, когда напоминают, кто мой отец? Думаешь, я испытываю от этого много радости?

– Если бы он до сих пор был с нами, было бы еще хуже. Вообще‑то он входит в мою компетенцию. Да не переживай, Труф, в конце концов ты не дочь Торна‑потрошителя. И к тому же профессор Макларен считает, что Торн довольно интересная личность.

Внезапно Труф почувствовала, что ее предали, выдали. Большинство работающих в институте знали, что она дочь некоего Торна Блэкберна, но не более того. Полной информацией обладали немногие, и одним из таких являлся Дилан. Или должен являться.

– Мне наплевать, как твой высокочтимый профессор относится к подонкам и мракобесам. Во всяком случае, в его теплом участии я не нуждаюсь, – перебила она Дилана. – А тебе я советовала бы сначала подумать, прежде чем лезть к людям со своими дурацкими соболезнованиями.

Дилан посмотрел на Труф, и легкая улыбка тут же слетела с его лица.

– Я ничего такого не имел в виду, – начал было он.

– Ты никогда ничего не имеешь в виду, – оборвала его Труф, ловя себя на желании выместить на ком‑нибудь всю злость. – Корчишь тут из себя свободного супермена, ловца теней и привидений, а на самом деле все то, что ты делаешь, – это дешевка. Тебя заботит только одно – чтобы все твои действия имели либо эффектную концовку, либо вызвали смех. Так вот, мне не смешно – Она до боли сжала пальцы в кулаки, чтобы не разрыдаться.

– Ты даже не представляешь, как тебе будет одиноко на твоем пьедестале, – неожиданно мягко произнес Дилан. Прежде чем Труф смогла найти достойный ответ, он ушел, бесшумно закрыв за собой дверь.

«Он убил мою мать, убил мою мать, убил ее».

Труф опустилась на стул и, чтобы не расплакаться, закрыла глаза. Что толку лить слезы? Слезы сейчас бесполезны, да и плакать было бы просто по‑детски глупо, все равно ничего не изменишь. Труф крепко зажмурилась.

Никто не понимал, что этот Торн сделал с ней. А ведь он лишил Труф всего, всего  !

Труф никогда не предполагала, что Дилан станет защищать Торна. Изо всех, кого она знала, он меньше всего подходил для этой цели. «Это можно было предполагать, – твердила Труф. – Он явно очередной поклонник Торна, и это неудивительно. Почему бы и нет, они с ним два сапога – пара».

Несмотря на разочарование и досаду, Труф понимала, что она неправа. «Дилан просто очень… счастлив», – она улыбнулась беспомощной улыбкой. Здесь она не ошибалась. Дилан Палмер, казалось, еще не вполне осознал, что жизнь – это страшное занятие, полное малоприятных сюрпризов, где единственное, что ты можешь сделать, так это надеяться на то, чтобы тебя не слишком сильно ударяло.

Но как он может серьезно относиться к Торну Блэкберну? Это же самодовольный и самовлюбленный шарлатан!

Труф попыталась изобразить на своем лице презрительную гримасу. Вот уж действительно, исследователи человеческой психики – самые легковерные люди на свете. Каждое явление они считают истинным до тех пор, пока его кто‑нибудь не опровергнет. Люди такого склада, как Дилан, верят абсолютно всему, начиная от диких примет и кончая Ури Геллером.