— Помощь, блядь, — Ник продолжал кипятиться. — Мой лучший друг погиб, ты выжил, и ты даже не заглянул ко мне? Не рассказал, что случилось? Какого хуя, я ведь столько раз тебе помогал! А уж сколько для тебя Серега сделал!

Мне захотелось сказать, что Серега затащил меня в наемничьи дела, зная о том, что я клон Князя, собирался как-то использовать, а потом изволил отправиться в переработку, так ничего и не рассказав. Но я промолчал. Во-первых, потому что эта информация была не для чужих ушей, а во-вторых, потому что сейчас для этого было не время.

Кстати, а сам Ник не может быть в курсе об этом? Он ведь обследовал меня несколько раз. Надо будет спросить.

— Ник, друг, — сказал я. — Я все тебе расскажу и объясню, мы помянем Чеха. Вот этот кусок дерьма, кстати говоря, его и убил. И мы с ним за это разберемся. Но чуть позже. А сейчас, пожалуйста, помоги парню, у него пуля в брюхе, ему херово.

Рвач вдруг замолчал и сдулся, будто даже ниже ростом стал, и наконец-то обратил внимание на Рича. Парень явно держался из последних сил, все-таки пуля в живот — не сахар. Реаниматор, конечно, помог, но он может только продлить время до получения нормальной медицинской помощи, вылечить нормально он не сможет.

— Пошли, — сказал Ник. — А этого в первую палату несите, там кушетка с вязками есть. Что-то подсказывает мне, что мы совсем не хотим, чтобы он вырвался.

В этом рвач был прав, последнее, что нам нужно — это чтобы Шелк освободился из пут. Наемник он опытный, и угомонить его снова может оказаться трудно. Одно хорошо, чтобы позвать на помощь, ему придется сперва покинуть клинику, здесь же глушилки и доступа ни к сети, ни к мобильной связи нет.

Рич и Ник ушли в операционную, я снова закинул Шелка на плечо, и потащил в сторону первой палаты. Ив открыла мне дверь, мы вошли внутрь, и я положил наемника на койку, на которой действительно оказались ремни для рук и ног. Из интереса я попробовал их на прочность, плотные, держать должны хорошо.

Шелк давно уже был в сознании, но не мычал и не дергался, понимая бесперспективность этого дела, только бешено вращал глазами. Спеленал-то я его хорошо, сантехнический скотч он армированный, его так просто не растянуть, только если резать.

А чем, кстати говоря?

— Есть нож? — спросил я у Ив.

— Держи, — бросила она мне небольшой складышек.

— Пушку достань на всякий случай, если дернется, стреляй. Убивать не надо, прострели ему ногу или руку, — я повернулся к Шелку. — Понял? Если хочешь остаток жизни с целыми коленями провести, лучше не дергайся.

Он, естественно, ничего не ответил, ну от него этого и не ожидалось.

Я решил начать с ног, перехватил несколько полос скотча, тут же вставил левую в петлю ремня, затянул, застегнул. Когда схватился за правую, он попытался меня лягнуть, но не смог, потому что я тут же крепко навалился на нее, и жестко зафиксировал.

Прошелся вдоль кушетки, разрезал скотч и шнур, удерживающие руки, тут же жестко заломил правую, вставил в ремень, затянул, схватился за правую, и проделал с ней то же самое. Теперь пленный был растянут, как на дыбе, можно было начинать экзекуцию.

А нет, есть ведь еще ремни для туловища, сейчас болтающиеся вдоль кушетки. Что ж, воспользуемся и ими.

Я застегнул еще два ремня, после чего уселся край кушетки, и достал из кармана куртки вейп. Ник, конечно, будет ругаться на то, что я курю в клинике, но и хрен с ним. Что он мне сделает-то?

— Ну, что думаешь? — спросил я у Ив.

— О чем? — девушка подняла бровь.

— Ну, о том, что сегодня произошло. Вы провернули дело, стали богаче на сто пятьдесят штук каждый, а Рич словил пулю. Уже чувствуешь себя крутой наемницей?

— Не уверена, — она покачала головой.