Он посмотрел на Анил через стол, наклонился и щипцами вытащил из грудной клетки маленький камень.
— Этот камень был найден в ребрах скелета?
— Да, это так.
— Скажите нам, что происходит с древними захоронениями… Подумайте как следует, мисс Тиссера, не просто теоретизируйте.
Последовала пауза.
Пожалуйста, оставьте этот покровительственный тон.
— Объясните нам, что с ними происходит.
— Обычно над погребенными телами кладут на землю камень. Он служит чем-то вроде указателя — когда плоть разрушается, он падает вниз.
— Разрушается? Каким образом?
— Одну минуту!
— Сколько лет на это требуется?
Молчание.
— Я слушаю.
Молчание.
Теперь он говорил очень медленно:
— Как правило, не меньше девяти лет, верно? Прежде, чем камень упадет в грудную клетку. Я прав?
— Да, но…
— Прав?
— Да. Но это не относится к сожженным телам.
— Но мы не можем быть уверены даже в этом, потому что большинство скелетов из исторических захоронений было сожжено в прошлом веке. Как вам известно, в тысяча восемьсот пятьдесят шестом году была эпидемия чумы. Еще одна в тысяча восемьсот девяностом году. Многие трупы были сожжены. Скелету, который лежит перед вами, скорее всего, лет сто — несмотря на ваше великолепное исследование его карьеры, привычек и диеты…
— Скелет, с помощью которого я могла бы что-то доказать, конфискован.
— Кажется, у нас тут слишком много тел. Разве конфискованный скелет важнее этого?
— Конечно нет. Но конфискованному скелету меньше пяти лет.
— Конфискованному. Конфискованному… Кто его конфисковал? — спросил Сарат.
— Его забрали, пока я встречалась с доктором Перерой в больнице на Кинси-роуд. Он там исчез.
— Значит, вы его потеряли. Он не был конфискован.
— Я его не теряла. Его забрали из лаборатории, пока я говорила с доктором Перерой в кафетерии.
— Значит, вы его оставили в неподходящем месте. По-вашему, доктор Перера имеет к этому отношение?
— Не знаю. Вероятно. С тех пор я его не видела.
— И вы хотите доказать, что человек, которому принадлежит скелет, был убит недавно? Даже теперь, когда у нас нет улик?
— Мистер Диясена, я хотела бы напомнить вам, что приехала сюда как член группы по защите прав человека. Как судмедэксперт. Я не работаю на вас, вы меня не нанимали. Я работаю на международную организацию.
Он повернулся и обратился к аудитории:
— Ваша «международная организация» была приглашена сюда правительством, не так ли? Я не прав?
— Мы — независимая организация. Мы представляем независимые отчеты.
— Нам. Правительству, находящемуся здесь. Это означает, что вы работаете на наше правительство.
— Я хочу официально заявить, что некоторые правительственные силы убивают невинных людей. Именно это я вам говорю. Вы, как археолог, должны верить в историческую правду.
Я верю в общество, в котором царит мир, мисс Тиссера. То, что вы предлагаете, может вылиться в хаос. Почему вы не расследуете убийства правительственных служащих? Да включите же наконец кондиционер!
Раздались жидкие аплодисменты.
— Исчезнувший скелет был доказательством особых преступлений. Здесь важно именно это. «Одна деревня может говорить от лица многих деревень. Одна жертва может говорить от лица многих жертв». Помните? Я думала, вы представляете не только интересы правительства.
— Мисс Тиссера…
— Доктор…
— Хорошо, доктор. |