— Он отмщен наконец, — сказала я скорее себе. — Наверное, его это очень бы позабавило.

— Кого? Клэра?

— Нет, — улыбнулась я. — Нет. Дикона, Ричарда Глочестерского, короля Англии. Разве Дженкинс не рассказывал тебе о нем? Он жил всего лишь четыреста лет тому назад… У них здесь, в Йоркшире, крепкая память, — крепкая память и верные сердца. Ох, Джонатан, существует ли, как ты считаешь, такая вещь, как проклятие? Могут ли предательство и эгоизм передаваться от отца к сыну?

— Нет.

— Ты снова рассуждаешь как поверенный в делах, — сказала я, беззастенчиво прижимаясь к нему.

— Я прежде всего живой человек, а потом уже адвокат. И нет нужды объяснять поведение Клэра родовым заклятием, если не считать проклятием унаследованные титул и имя.

— А теперь ты рассуждаешь как левеллер.

— Я левеллер и горжусь этим. Взгляни на местных жителей. У них грубые нравы, они бедны и необразованны. Возможно, им приходится бороться, чтобы спасти от голодной смерти своих детей, но кто из них опустится до подлости Клэра, любой ценой пытавшегося сохранить такую нелепицу, как положение в обществе? Он не был даже честным злодеем. Его страшила нищета, он не мог отказаться ни от чего, что ему хотелось, в то время как эти женщины и мужчины отказывались от всего с достоинством и благопристойностью. «Когда Адам пахал, а Ева пряла…»

— «…кто был тогда господином?» Ты не рассказывал, что сталось с мистером Флитвудом?

— Твои вопросы образуют кольцо космической правды. Священник — как тебе сказать — уехал. Поспешно. Они видели его отъезд, но не стали ему мешать. Думаю, к этому часу он уж на пути за границу. Понимаешь, мало кто из деревенских знает правду.

— Я не уверена, что тоже знаю.

— Я надеялся, что тебе она никогда не понадобится.

— Так нельзя начинать нашу новую жизнь, тем более тебе хотелось бы, чтобы я походила на твою мать. Я так жду встречи с ней, Джонатан…

Он взглянул на меня и улыбнулся. Угрюмое выражение исчезло с его лица, он догадался, что я хочу ему сказать.

— Джонатан, ты собираешься жениться на мне или нет? Ты человек чести, ты не можешь отказаться.

— Вы слишком самоуверенны, мисс. Как вы смеете предлагать мне такое? Конечно, я женюсь на тебе, Люси, если ты ничего не имеешь против.

— Я совсем потеряла стыд. Ни сожаления, ни чувства пристойности. Нам следует обождать год…

— Нет, — возразил Джонатан. — Нам не надо ждать вообще. Неужели ты не догадывалась о правде? Тогда трудно найти более подходящее место и время. Нам следует покончить с этим прямо сегодня. Тогда мы сможем отправиться в путь. Возможно, тебе даже немного жалко этого бедного дьявола. Мне кажется, его обрекло на смерть не проклятие рода Клэров, а условности его класса и семьи. И я уверен, что из них двоих Флитвуд был большим негодяем.

— Почему же?

— Вспомни их судьбу. — Глаза Джонатана были устремлены на вздымающиеся к небу языки пламени. — Их трое, они молоды, счастливы, обеспечены. Он любил ее, и она отвечала ему взаимностью. Все, казалось бы, не предвещало дурного, и тут пришла катастрофа. Покойный мистер Флитвуд оказался дураком и подлецом, он избрал трусливый выход из положения, оставив своих детей на бесчестье. Старый барон запретил сыну встречаться с любимой женщиной.