Потом он неуклюже замахнулся на мою правую кисть, не сумел ее ухватить и чуть было не свалился. После долгой опасной секунды — эдакая башня, грозящая опрокинуться, — он все-таки сумел устоять на ногах. Дважды приложился к бутылке, потом метко нацелил взгляд на мою кисть, растопырил собственные пальцы для второй попытки — и перестал быть смешным.

Я не хотел, чтобы меня вытащили из бассейна, когда я еще и на четверть не оправился. Я не хотел, чтобы меня вытащили из бассейна — и точка! Я не хотел вновь оказаться в плену у техасцев. Бассейн, разумеется, не был идеальным местом для маневров, но все-таки я мог попробовать вести из него переговоры.

Кроме того, я не хотел оказаться рядом с Берлсоном, если бы он свалился или нырнул в бассейн. Поднятые им волны могли перевернуть и утопить меня. И, когда он предпринял третью попытку, я энергичным движением правой кисти оттолкнулся от бортика в намерении грести сложенными в плавники пальцами, пока не окажусь на середине, где и стану дожидаться развития событий.

При этом движении мое лицо приподнялось над водой, и я сделал глубокий вдох — к большому счастью для меня, ибо в следующую же секунду я начал тонуть. Когда я открыл глаза, то над ними оказалось несколько сантиметров воды — сантиметров, которые быстро превращались в дециметры. Я энергично заработал плавниками из пальцев, но это лишь замедлило, а не приостановило моего погружения.

Слишком поздно я с хрустальной ясностью понял, что произошло. При моей костлявости и практически полном отсутствии жира весил я значительно больше, чем вытесненный объем воды, а потому неизбежно должен был пойти на дно. Мне следовало бы это предусмотреть, но кто думает о своем удельном весе, особенно в невесомости?

Как я пожалел, что не унаследовал пикнических тенденций моей матери и не вырос жирняком, хотя тогда я навряд ли смог бы стать звездой высоких трагедий и был бы всего лишь пошлым комиком. Мама всплыла бы, как воздушный шарик!

Льщу себя мыслью, что тонул я с достоинством, хотя и продолжал усердно загребать моими плавниками и даже сделал несколько слабеньких плавательных движений с помощью фантомных мышц, благо теперь, когда силу тяготения несколько нейтрализовала моя негативная плавучесть, они начали чуть-чуть работать. Если уж мне суждено умереть, то обойдемся без паники. К тому же в тисках тяготения дети невесомости проникаются фатализмом — ведь они находятся во власти вездесущей силы, далеко превосходящей их мощью. Вскоре, естественно, я улягусь на дне, прижатый к нему почти столь же надежно, как недавно — к мозаичному полу там наверху. Что же, подползти тогда к стенке и выбраться на поверхность, если в ней окажутся трещины? Да, разумеется, я попытаюсь, хотя не думаю, что моего запаса кислорода на это хватит.

Глава 9. В БАССЕЙНЕ

Где океанские чудища скопом

Кормятся, роясь в иле глубоком.

Где змеи морские среди зыбей

Вьются, блестя чешуею своей,

Где стада великанов-китов

Плывут и плывут все вновь и вновь

Вокруг Земли во веки веков.

Погружаясь, я без особого интереса заметил, что от моей груди поднимается десяток алых нитей. Стеклянные осколки порядочно меня исполосовали! Теперь самое время, чтобы на запах крови явились барракуды, пираньи и мелкие акулы (впрочем, техасцы, уж конечно, держат в своих бассейнах только самых больших акул!) и разодрали меня в клочья. То есть если бассейн снабжен такими хищницами по обычаю — как подсказывали доставленные с Терры приключенческие фильмы — всех злодеев-миллионеров и политиков.

Но случилось нечто худшее: в бассейн нырнул белый кит; а может быть, и средней величины белая подводная лодка. Удар огромного предмета о поверхность воды оглушил меня. За этим последовали удары подводных волн по моему телу.