|
И даже ты, мистер Смерть, получаешь свою долю каждые проведенные здесь сутки. Нет, Тор, поговорим прямо. В том-то и беда ваша, эх вы, мексы! Всегда любезны — даже с беломазыми, всегда стараетесь уладить: эдакая смесь мечтаний древних идальго с вашей индейской способностью терпеть все, что вам навязывают, — ваши ошейники, например, — и не наносить ответного удара. Ну, разве иногда ножом в темноте. Нет, мы должны сказать мистеру Смерти всю правду. В том числе назвать истинные причины, почему атомубежища такое табу. Во-первых, многие из них отравлены радиоактивностью куда больше плоскогорий — благодаря грунтовым водам, скверной системе вентиляции, и потому, что наносящий удар низко получает ответный удар тоже низко. Только не трусь, звездный мальчик: какой ни есть в этом убежище кобальт-девяносто, он тикает уже сотню лет. А во-вторых, беломазые верят, будто в них водятся привидения, и трусят, хотя, конечно, вслух про это не говорят.
Над привидениями я мог посмеяться. И посмеялся. Перед тем, как мы вошли в убежище, я тщетно поискал в небе луну. Эль Торо спросил с сочувствием, удивившим меня, не стосковался ли я по дому. Я ответил, елико меньше отклоняясь от правды, что нет, вовсе нет. Я просто хотел узнать дату: мне неясно, сколько времени я провел в пещере. — Двадцать седьмое месяца аламо, Эскель, — сообщил он. — Ну-ка, спускайся! Что же, буду обходиться на Терре техасским календарем. Пока не увижу Луну. Мне несколько расхотелось смеяться над привидениями, когда я оказался внутри огромного полного теней помещения, где наш бивак выглядел крохотным, а темные неисследованные коридоры отзывались неясным эхом. Но ни трещин, ни других повреждений я не обнаружил. Впрочем, Талса ведь находилась внутри Техасского Бункера. Обед еще больше меня подбодрил. Я еще не отошел от финального возбуждения и завел с Ла Кукарачей разговор про историю, который мы отправились продолжать в отгороженный занавеской уголок. Его я мысленно окрестил моей театральной уборной. Оказалось, что эту восхитительную, спортивную фигурку венчает умная, рассудительная головка — как с горечью заметила Ла Кукарача, мексотехасская женщина принадлежит к низшим из низших, и, чтобы чего-то добиться, она должна быть вдесятеро умнее любого мужчины. Лапонька объяснила, что история Техаса в изложении Эльмо на девяносто процентов — обычное техасское бахвальство, хотя и признала, что в эпоху аннексии 1845 года Сэм Хьюстон действительно припугнул Вашингтон предсказанием: если Техас не будет принят в Союз на самых выгодных условиях (в частности, с правом разделиться на пять штатов с десятью сенаторами от каждого всякий раз, как он того пожелает), то он поглотит весь запад до Тихого океана и возглавит Южные штаты, когда возникнет неизбежный конфликт из-за рабства. — Нет, Эскелето, amado, на самом деле было следующее: богатая хунта гринго, организовавшая убийство президента Кеннеди, прибрала Техас к рукам. Ну, а дальше все шло примерно так, как тебе рассказали. Во время беспорядков, по завершении Атомной Войны черные, такие же бесшабашные и вдохновенные, как их пращуры зулусы, откромсали себе страны на юго-востоке и юго-западе. Мы же, забытые мексы, пламенные душой, но неизлечимые фаталисты, любящие досуг, но хорошие и плодовитые работники, остались в угнетении и превратились в новый рабский класс. Я спросил ее, куда девался Эльмо. Она ответила, что понятия не имеет, но что болтовня его только маска, а так он очень умен и находчив и, уж конечно, вышел сухой из воды. Я согласился, что он не из тех, кто тонет. Она созналась, что питает к нему привязанность, несмотря на то, как он ею добродушно помыкает. А может быть, именно поэтому. Тут я обиняком начал выяснять, не чувствует ли она себя одинокой. И уже намеревался перейти к чему-то более серьезному, но вдруг с полнейшей бесцеремонностью из-за занавески появилась Рейчел-Вейчел. |
