образ юной особы сейчас и тот, что был на кладбище.

Двое вошли в двери Редакции, где работал Даглаш. Только, когда они

оказались  внутри,  перед  глазами  журналиста  возникли  совершенно

незнакомые помещения:

- Где мы? – прошептал он.

- В доме графа.

И  Джулия  расплылась  в  улыбке,  отпустив  руку  Джона.  К  ним

навстречу  шел  молодой  статный  джентльмен,  Даглаш    узнал  в  нем

Эрика:

-  Как  провела  время?  –  заговорил  младший  сын  графа.  –  Надеюсь,

мистер Беттани сделал все как надо?

- Да, дорогой брат. Шкатулка получилась чудесная.

- Он не видит меня? – спросил Джон.

-  Нет,  -  покачала  головой  девушка.  –  Я  воспроизвожу  свои

воспоминания.  Сейчас  мне  придется  оставить  тебя  одного  и

полностью  окунуться  в  прошлое.  А  ты  смотри,  Джон,  смотри

внимательно. Ты все поймешь.

Тогда  Даглаш  кивнул  и  позволил  Джулии  уйти  вместе  с  Эриком.

Журналист  следовал  за  ними  всюду  подобно  тени,  он  наблюдал  за

жизнью  поместья:  слуги  сновали  туда-сюда,  в  кабинете  заседал  сам

Бенинг и с кем-то вел беседу, молодая, но по-прежнему малоприятная

Энни  вышивала  крестиком  у  окна,  посматривая  и  покрикивая  на

служанок,  старший  сын  графа  чистил  у  камина  охотничье  ружье.  Но

внимание Джона привлек сам Бенинг, поэтому он подошел к дверям

кабинета и прислушался:

-  Мы  с  тобой  с  самого  начала  договаривались  об  этом,  -  спокойно

говорил  кому-то  граф.  –  Я  спасаю  вас,  а  ты  в  свою  очередь  даешь

согласие.

- Да, я знаю, - послышался женский голос. – Но, Бенинг, я не уверена

правильно ли поступаю?

-  А    в  чем  ты,  собственно,  сомневаешься?  Разве  тебя  не  волнует  ее

счастье?  Разве  не  хочешь,  чтобы  она  жила  в  достатке  и,  не  побоюсь

этого слова, роскоши?

- Конечно, хочу. Просто…

-  Довольно,  –  уже  с  раздражением  произнес  граф.  –  Я  свою  часть

выполнил,  теперь  твоя  очередь.  И  потом,  не  думаю,  что  у  тебя  есть

деньги, чтобы возместить мне все издержки вашего здесь пребывания.

Ты дала слово.

Спустя  пару  минут  из  дверей  вышла  женщина  средних  лет,  она

осмотрелась  и  поспешила  прочь,  чтобы  никто  ее  не  увидел,  а  в  это

время  из-за  шторы  коридорного  окна  показалась  Джулия,  глаза

девушки сверкали от слез, она бросила на пол привезенную шкатулку,

отчего та открылась и тут же заиграла мелодия.

Вскоре  Джон  оказался  в  комнате  Джулии.  А  там  разыгрался

серьезный спор, юная Оулдман на повышенных тонах разговаривала с

той самой женщиной, которая вышла из дверей кабинета:

- Как ты могла, мама? За что?

-  Это  для  твоего  же  блага!  Я  не  хочу,  чтобы  моя  дочь  погрязла  в

нищете.