— Кто сейчас курит «Беломор»? — фыркнул Прапор.

— Не скажи, — отозвалась я. — Есть еще любители.

— Да его и не достать нигде!

Мы с Катькой пожали плечами. Конечно, Прапор прав. Нынче «Беломором» в каждом ларьке не торгуют. Но при желании достать его все же можно. А в деревнях у бабок, скорей всего, в закромах полно этих папирос. Как известно, деревенские жители запасливы. Чего только не найдешь на иных чердаках. И старые покрышки, и часы с кукушкой, и платья, сшитые по моде семидесятых годов из ацетатного шелка, и ломаные корзины, и прохудившиеся ведра, и вполне целые и годные в употребление самовары, и прочее барахло.

— Что-нибудь еще нашла? — крикнул Марише Прапор. — Денег там моих не видно?

— Нет, — пыхтя, выбралась из зарослей совершенно мокрая Мариша. — Да и не стал бы этот тип их там оставлять. Кстати, а это мысль! Наверное, Любка отдала ему твои деньги. И они теперь у него.

— С какой стати ей было раздавать направо и налево мои деньги? — взорвался Прапор.

— Это были уже ее деньги! — напомнила ему Катька. — Ты ей их отдал в качестве аванса за дом. Видимо, они ей срочно понадобились, раз она сама к тебе подошла.

— Да, — согласилась с ней я. — Выходит, Любка знала, что у реки ее ждет знакомый мужчина. И что этому мужчине очень нужны деньги.

— Может быть, он ее шантажировал? — предположила Катька.

— Или она была ему за что-то должна! — сказала я.

— Все равно одно с другим как-то не вяжется, — заключила Мариша. — Если Любка решила покончить с собой, то какого рожна ей было суетиться, тащиться на реку и передавать тут деньги этому типу с «Беломором»? Покончила бы с собой — и плевать на всех.

— Значит, он ее не шантажировал. А это был долг чести, — сказала я. — Она отдала ему деньги. И, сочтя, что теперь с земными делами покончено, пошла в заброшенный дом и повесилась.

У меня даже слезы навернулись на глаза от такого Любкиного душевного благородства. У нее такая личная драма назрела, а она в первую очередь думает о человеке, которому должна успеть вернуть долг. Надо же! Но остальные не спешили разделить мое волнение и трепет.

— Думаю, что скорей всего тут дело в другом, — мрачно сказала Мариша и добавила: — Ладно, пошли. Должно быть, там уже менты приехали. Послушаем, что они нам скажут.

Глава 4

Менты прибыли как раз к тому моменту, когда мы уже перестали их ждать. Чтобы как-то себя подбодрить, решили попить кофе. Завтракать никому как-то не хотелось, а вот от горячего напитка никто не отказался. Мы с Катькой пили с молоком, но без сахара. Мариша с лимоном, Любима прихлебывала маленькими глоточками черный, который ей заварил Виктор собственными руками. А мужики пили просто с сахаром.

— С похмелья лучше пить чай, — неожиданно произнес Женька, отставив от себя уже третью за это утро пустую кофейную чашку. — Чай выводит из организма все токсины.

— Взял бы да и заварил! — отозвалась Мариша.

— Чего ты цепляешься!? — испугался Женька. — Кофе так кофе. Очень даже хорошо. Налейте мне еще чашечку.

Все покосились на него, и в этот момент, когда мы уже заканчивали пить кофе, возле дома затормозила машина и послышались голоса.

— А вот и господа милицейские прибыли! — обрадовался неизвестно чему Виктор и поспешил их встретить.

Впрочем, тут же выяснилось, что с одним из прибывших он хорошо знаком.