|
У чайника отвалилась ручка, как раз когда миссис Харрисон подняла его, и результат был катастрофический. Тим, мирно спавший под кухонным столом, почему-то с визгом выскочил оттуда, точно кто-то сильно ему наподдал, и попался под ноги мистеру Харрисону, который споткнулся о него и упал, опрокинув при этом мусорный бачок, так что спитой чай и яичная скорлупа разлетелись по всему полу… Объяснить все эти явления можно было чем угодно: совпадениями, неаккуратностью, погодой или злой судьбой. Джеймс отлично знал, чему их следует приписать. Знал это, видимо, и Тим, который покинул все места, где привык вечером спать, и укрылся в высокой траве в самом дальнем углу сада.
Спустя несколько часов мистер и миссис Харрисон, обычно на редкость уравновешенные, пришли в состояние медленно закипающего раздражения. В результате Джеймс и Эллен были отправлены спать слишком рано и явно испытывая нехватку родительской любви. — Несправедливо! — сказала Эллен. — Точно это мы виноваты. — Все эти дни все у нас идет наперекосяк. По-моему, виноват дом. Джеймс широко раскрыл глаза. Подобная проницательность была непохожа на Эллен, которая обычно замечала лишь самое очевидное. Должно быть, что-то в ней менялось. Раз у них настало перемирие, Джеймс решил прощупать почву. — Эллен!.. — М-м? — Ты веришь в привидения? Эллен осторожно спросила: — А ты? — Пожалуй что да. Даже наверное да. — Знаешь, я тоже. Они посмотрели друг на друга. — А вот они нет, — сказала Эллен. — Мама и папа. — Знаю. А многие верят. — Но почему ты спрашиваешь? Думаешь, что оно и у нас завелось? Джеймс колебался. Ему хотелось поделиться своей тайной. Но с Эллен никогда не знаешь… Она может засмеяться, может всем разболтать, наговорить глупостей. А ведь пришлось бы рассказать и о Берте Эллисоне. — Не думаю, — сказал он, отворачиваясь. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи. Он медленно поднялся выше, к себе, думая о том, что мог бы ей сказать: «Да, знаешь, действительно завелось. А зовут его Томас Кемпе, эсквайр. Он жил здесь три столетия назад и был колдуном, самозваным лекарем, местным полисменом, в общем, всюду совал свой нос, а сейчас думает, что вернулся и опять за все это возьмется, а я чтобы ему помогал. Он то и дело пишет мне записки. В общем, он уже больше недели живет у меня в комнате. Ха-ха!» Он открыл свою дверь. Бутылка, которую они с Бертом Эллисоном приготовили для изгнания призрака, лежала на полу, разбитая вдребезги. Рядом с ней лежало еще одно послание, Томаса Кемпе, написанное на обороте конверта. «Не столь ужъ я скудоуменъ, чтобы попасться на сiю удочку дважды».
8
Дважды? Не просто «попасться на сiю удочку», а «попасться ДВАЖДЫ». Значит, кто-то уже изгонял однажды Томаса Кемпе, и притом успешно. Когда? И каким образом? И почему он снова здесь оказался? Весь следующий день Джеймс был так взволнован, что не мог думать ни о чем другом. Мысль, что не он один страдал от знаков внимания колдуна, была отчасти утешительной; а еще больше утешало то, что этот другой, кто бы он ни был, сумел с ним справиться. А если с ним уже раз справились, значит, это было возможно и теперь. — В чем дело? — спросил Саймон за уроком. — Ты клюешь носом. — Не клюю, просто думаю. — Приходил к вам этот… экзорцист? — Угу. — Ну и что? — Ну и ничего. Не получилось. — Он что, не знал, как это делается? — Знал, — сказал нетерпеливо Джеймс. |
