Бьянка улыбнулась мне.

– Извините меня, Сэм.

– Конечно, миледи. – Я поклонился ей, а её брата просто испепелил взглядом.

Они скользнули в бурлящую массу людей и Квом снова оказался рядом со мной, заслонив собой момент воссоединения семьи.

– Вот оно, Сэм, будущее Басолта. После отца править будет Бернард, а ты его только что видел во всей красе. Я слышал, что когда на западе города взорвалась канализация, он и Тейт стояли на балконе дворца и громко хохотали над бедами маленьких человечков, здорово подпортив своё реноме. Я лично сомневаюсь в том, что это правда, но картина очень хорошо вписывается в портрет обоих самодовольных расистов.

Я насупился.

– Я так понял по удивлению Бьянки присутствию её отца здесь, что это – последнее место, где она ожидала его встретить.

– Это действительно так, но здесь собралось так много богатых и влиятельных, что граф не может позволить себе не появиться среди них. Он и Эмблин рассорились после того, как наш гостеприимный хозяин попросил руки Сары. Консервативность графа такова, что блейкисты по сравнению с ним кажутся либеральными просветителями, и он пришёл в ярость оттого, что какой-то низкий торгаш вздумал, будто достоин породниться с кровью Джермейнов. Жаль, потому что Эмблин любил старика и давал ему скидки по сделкам, немного помогая поддерживать семейные финансы на плаву, но сейчас эта труба перекрыта.

– И все равно он здесь.

Квом шмыгнул носом, а его собачка чихнула.

– Конечно, он здесь. Эмблин его не станет останавливать. Я уверен, приглашения ему не посылали, но тем не менее, номер забронировали. Эмблин желает попасть в высшие слои басолтского общества. Он хочет, чтобы его рассматривали как равного и, если его кровь не котируется, то могут котироваться его манеры. Также ему помогает его благотворительность и он жертвует фонду как для того, чтобы улучшить свой имидж, так и для того, чтобы уколоть других Джермейнов, весьма скупо поддерживающих начинание Бьянки.

Я лукаво посмотрел на него.

– Довольно проницательный анализ политической ситуации для человека, притворяющегося не более чем кулинарным критиком.

Квом начал возвращаться в роль и все отрицать, но потом его темные глаза сузились. Он зашептал на ухо собачке:

– Мистер Сэм видит то, чего другие не замечают, Крошка. За ним стоит приглядывать.

– Надеюсь, вы за мной приглядите, Квом. – Я ухмыльнулся. – В конце концов я буду играть на ваши деньги.

Обед был очень хорош. Я сидел за столом на десять персон, между актрисой и медиумомспиритологом, что очень подходило под мои представления об аде, особенно когда медиум начал поздравлять актрису с достижениями её прошлых жизней. Когда они начали обмениваться мнениями, по поводу того, кем актриса была в её прошлой жизни, я почувствовал, что начинаю приближаться к моей следующей.

После обеда были музыка и танцы. Я сумел вытащить Бьянку на паркет и мы неплохо двигались вместе. Я бы попросил её потанцевать ещё, но рано накатил вечерний шторм. Все замерли, когда массивные полыхавшие огнем серебряные нити промчались сквозь небо и врезались в землю. Молния пронеслась так быстро и была такой яркой, что у меня перед глазами остались темные круги. После ударов наиболее зрелищных молний гремели спонтанные аплодисменты.

Я улыбнулся. Мне было понятно, как Эмблин сумел использовать пропущенное другими рекламистами. Они пытались спрятать от людей дождь. Они думали, что люди испугаются молний. Эмблин поднял Дворец так высоко, что люди могли стоять, словно боги над облаками и наблюдать как стрелы серебра истязают планету под ними.