Квом занял сиденье в хвосте, а мы реквизировали места на ряд впереди. Крошка, сидевший рядом со своим хозяином, рычал на всех пытавшихся воспользоваться туалетом, так что мы получили достаточное уединение. Это понравилось Квому, который открыл свою корзину и начал смешивать различные блюда в разнообразные комбинации, которыми он делился с нами и одним трехлетним беспризорным чадом, забредшим к нам, пока его мать спала.

Бьянка улыбнулась мне.

– Я даже не могу выразить вам свою благодарность за ваше пожертвование. Ринг перевел шестьсот тысяч на счет фонда. Анонимно, конечно, но он был настолько любезен, что его вклад до стоуна соответствовал вашему.

– И действительно, очень любезен. – Я медленно кивнул и даже сумел улыбнуться. Эмблин заплатил больше, чем было нужно, но при этом, половина получалась результатом его собственной щедрости. Он должен был знать, что мне станет об этом известно. Я мог придумать неограниченное количество объяснений его поступку и все они предполагали сообщение для меня. Ясно – он меня проверял, выясняя, пойму ли я его намёк на то, что деньги, которые я выиграл, принадлежат ему. Если бы я был опрометчивым человеком, я бы мог совершить необдуманный поступок, но, как он уже знал, я не буду вести себя безрассудно. Поэтому он просто ещё раз напоминал мне, кто главнее.

Что он, судя по всему, забыл, так это то, что всё равно деньги были его. Этот, сделанные мной вывод, явно не соответствовал сообщению, которое он собирался мне отправить, это уж точно.

Я запустил руку под пиджак и достал банковский чек на оставшиеся четыреста пятьдесят тысяч стоунов. Их я тоже предназначил фонду.

– Здесь половина моего выигрыша, плюс восемьдесят тысяч, которые я пытался сунуть нашему другу Квому в качестве процентов по его займу.

– Мистер Донелли… Сэм, вы и так уже дали очень много!

– Миледи, я всего лишь соблюдаю наш договор с Квомом.

Она устремила на меня пристальный взгляд.

– Сэм, это куча денег.

– У меня осталось ещё достаточно. – Я улыбнулся. – Я ценю вашу заботу, но я сейчас при деньгах. И если я решу пожертвовать ещё, вы не будете протестовать, правда ведь?

– Гм. Моя жизнь, судя по всему, проходит в окружении людей, у которых очень нереалистичные представления и идеи насчет денег. Вы выиграли сумму, которую любой сочтет способной изменить его жизнь. Я просто хочу, чтобы вы смогли воспользоваться своим успехом.

– О, я умею преодолевать трудности.

– Ладно, ловлю вас на слове. Но с вами я в карты играть не буду. – Выражение её лица смягчилось. – И если есть что-то, что я могу для вас сделать…

– Вы можете ответить на один мой вопрос.

В её глазах мелькнула тень страха, но потом она кивнула.

– Все что угодно.

– Квом высказал мне свою точку зрения на природу разногласий между вами и вашим отцом. Ваш отец действительно такого нелестного мнения о людях?

Брови Бьянки нахмурились.

– Так было не всегда, но к этому пришло за многие годы. Влияние моего дяди Ивана и моей матери смягчало его, но после их смерти он стал больше полагаться на Бернарда. Понимаете, мой дед был мехвоином, сражавшимся за Виктора Штайнера-Дэвиона, а потом присоединившимся к Девлину Стоуну. Он хотел для своих сыновей мира, хотел, чтобы им никогда не пришлось садиться в мех, и хорошо, потому что мой отец необыкновенно плох в этом деле.

Бернард, напротив, очень хорош. И Тейт. Они выросли в эпоху мира, но пытаются вернуться к традициям воинов дома Дэвион, предшествовавшего появлению Республики – и это несмотря на три столетия мира и процветания, которыми был благословлен Басолт. Не то, чтобы у нас совсем не было войны – на каком мире её не было – но судьба была благосклонна к Басолту.