— Всего лишь надел свое лучшее платье, милая леди. Разве я вам не нравлюсь?

Грейс рассмеялась, даже как-то смущенно, словно Кэтрин действительно была парнем.

— Нравишься. Думаю, да… Просто… я тебя не узнала. — И в сомнении: — Что, если миссис Чемберс увидит тебя в этой одежде? Будет скандал.

— Думаешь, больший, чем вызвало бы само наше бегство, узнай она только о нем? — чуть насмешливо кинула Кэтрин. И дернула головой: — Так меня точно никто не узнает. К тому же, я буду тебя защищать в образе кавалера… Никто не посмеет к тебе приставать.

— Со мной будет Терренс, — напомнила Грейс, вскинув бровки, тем самым как бы спуская подругу с небес на землю.

— В любом случае, я хочу ТАК пойти, — пожала Кэтрин плечами.

Потом подхватила подругу под руку и повела ее к задней двери, заведомо отпертой, за что и было кухарке заплачено загодя, еще днем. Дверь выходила на тихий дворик у хозяйских построек, и, девушки, обогнув дровник и прачечную, скользнули под кроны яблоневых деревьев. Здесь они дружно выдохнули и поспешили к садовой калитке, ведущей полями к самому Ламберхёрсту, живописной маленькой деревеньке, празднующей Майский праздник. В ней, если верить рассказам Терренса, весь день устраивали различные состязания: от ловли грязного поросенка до взбивания масла, играли музыку, целовались и танцевали под майским деревом, украшенным лентами и цветами. Именно танцы и привлекали Грейс больше всего: она мечтала покружиться под майским деревом вместе с возлюбленным, ощутить его руки на талии — может быть, впервые в жизни поцеловаться. А танцы начинались после заката…

— Поторопимся, Кэтрин! — потянула она подругу в видимом нетерпении. — Танцы вот-вот начнутся.

— Успеется, — пробасила подруга. — К тому же, я нынче не Кэтрин, а… — она задумалась на секунду, — Юджин Фитцжеральд.

— Что еще за ужасное имя?

— Самое то на нынешний вечер. И не зови меня по-другому! Договорились?

Грейс закатила глаза.

— Если запомню. — И они понеслись по дорожке, подгоняемые лишь собственным нетерпением и беззаботной юностью, крыльями вырастающей за плечами.

Вскоре до них долетела веселая мелодия скрипки, и еще издали девушки различили на фоне зеленых изгородей и домов, обвитых ползучими растениями, белые платья длинной процессии женщин, двигавшихся попарно вокруг деревни. Каждая из них несла в правой руке жезл — ивовый прут с содранной корой, а в левой — букетик белых полевых цветов.

— В самый раз! — вскрикнула Грейс, еще дорогой собравшая хрупкий букетик из ландышей и звездчатки. — Ничего, если я побегу?

— Иди, это твой праздник, — милостиво кивнула Кэтрин, и Грейс, подхватив длинную юбку, поспешила занять место в процессии.

Ее приняли с радостными улыбками и любопытством; здесь, посреди деревенских девушек в таких же простеньких платьях, одна из наследниц лорда Стаффорда казалась такой же простушкой, как и другие. Красивые волосы разных оттенков цветов, тонкие талии и веселые лица — все было одинаково общим и привлекающим взгляд.

Кэтрин, даже несмотря на свой скептицизм, невольно ими залюбовалась, и, проследовав за процессией в сторону луга с установленным там Майским деревом, затесалась в среду любопытных зевак и мужского населения деревни, собравшимися у изгороди и, казалось, бывших не прочь принять участие в танцах.

Девушки к тому времени все, как одна, танцевали парами на лугу, а молодые люди, только-только окончившие работу в полях, несмело перехватывали то одну, то другие, пока даже самая последняя девушка не обзавелась кавалером.