— Ну а как иначе, — огрызнулся он, выдернул руку и засунул ее в карман куртки. — Я же сказал, что позвоню.

— Если хочешь, я могу и сама с ними связаться.

— Я ведь сказал уже, что все сделаю! — Том сгорбился и прислонился к стене лифта, словно капризный ребенок. — Что-то я начал сомневаться насчет покупки дома.

— Почему? Несколько минут назад ты уверял, что нельзя упускать такой шанс.

— Ко мне каждый день являются люди, которые переехали в другое место, потому что полагали, будто это спасет их брак.

— И как прикажешь тебя понимать?

Он промолчал, и Чарли пожала плечами, жалея, что произнесла вопрос вслух, потому что отлично знала, как это следует понимать.

5

Это смахивало на фильм, однако происходило в реальности, и она была ее частью. Она чувствовала вибрацию автомобиля, ледяной холод ветра, трепавшего ей волосы, видела стальные точки звезд над головой и ощущала стоявший в воздухе запах мокрой ночной травы.

Она словно боялась, что сейчас раздастся щелчок и ей придется опускать в щелку очередную монетку, чтобы аттракцион вновь заработал. Она жевала резинку, мятный запах которой уже улетучился, но она все жевала… потому что это ведь он угостил ее… потому что девушка в кинофильме, который они только что смотрели, тоже жевала резинку… потому что…

— Кто с вами в машине?

Женский голос, говоривший с американским акцентом, возник откуда-то издалека и словно бы из иного времени.

Звук мотора снова изменился, потому что дорога пошла вниз, а затем опять вверх. Мимо проносились деревья, телеграфные столбы, дорожные знаки. Он резко затормозил. Автомобиль завихлял змеей, заскрежетав покрышками, когда они круто свернули влево. Она вцепилась в ручку дверцы, потом машина вновь набрала скорость, и она расслабилась: откинулась назад, утонув в мягком сиденье. Казалось, и ее тело, и автомобиль, и дорога, и ночь слились воедино. Под ложечкой у нее засосало, и она, не сумев сдержать улыбки, в смущении отвернулась, не желая, чтобы он видел это; ей хотелось сохранить свое волнение в тайне. Его рука отпустила руль и стиснула ее бедро. Глубоко внутри себя она почувствовала влагу.

Сегодня ночью. Это случится сегодня ночью.

Его рука поднялась, и послышался скрипучий треск от переключения передачи. Потом рука вернулась обратно, уже более дерзкая, и начала задирать ей юбку, пока она не ощутила на своей обнаженной плоти повыше чулок холодные пальцы.

— Ох, — вздохнула она, прикидываясь ошеломленной, и слегка отодвинулась: не хватало еще, чтобы он счел ее слишком доступной.

Хотя про себя она уже решила, что все произойдет сегодня ночью.

— Вам известно имя вашего спутника? Вы можете назвать его имя? Вы можете назвать мне свое собственное имя?

Тормоза взвизгнули на очередном повороте, после чего дорога превратилась в длинную прямую линию, простиравшуюся далеко вперед и блестевшую, словно темная вода канала. Мотор работал на пределе и, казалось, порой издавал громкое протестующее завывание. А он все скользил пальцами по ее бедру, с неохотой отрываясь, когда ему приходилось класть обе руки на руль. Гул мотора стал мягче. Нервный трепет внутри ее усилился, высвобождая животные инстинкты, но она постаралась принять беззаботный вид.

Его рука снова вернулась, и один палец пробирался все дальше и глубже. Она раздвинула ноги и вжалась в кожаное сиденье. Волосы, упав на глаза, ослепили ее, и она, тряхнув головой, откинула их назад.

— Где вы? Вы знаете, где вы находитесь?

Палец выскользнул, они снова резко повернули, машину подбросило, и она ткнулась носом в грубую материю его твидовой куртки. Покрышки завизжали, как поросята, а потом дорога опять пошла по прямой, и ей захотелось, чтобы его рука снова вернулась.