Я удивленно подняла брови. – Погляжу, конечно, но я не очень хороша в американских машинах: у меня нет компьютеров. Ему следует обратиться туда, где разбираются в бьюиках.

– Она  обращалась к трем разным механикам – поменяла кислородный датчик, свечи зажигания и бог знает что еще. Машина по‑прежнему не в порядке. Последний парень заявил, что нужен новый двигатель, который стоит вдвое дороже всего авто. У нее нет столько денег, но машина очень нужна.

– Денег за осмотр я с нее не возьму, а если смогу починить, сообщу ей. – У меня возникла неожиданная мысль: я уловила нотку гнева в его голосе, когда он говорил о ее проблемах. – Это твоя подруга?

– Она не подруга, – помявшись ответил Тони. Прошло уже три года, как он положил глаз на полицейскую‑диспетчера, вдову с выводком детей. Но ничего не предпринимал по этому поводу, потому что любил свою работу – а его работа, как сказал он печально, не совместима со свиданиями, браком и детьми.

– Пусть пригонит машину. Если может оставить на день‑два, попрошу Зи зайти и посмотреть на нее.

Зи, мой прежний босс, продав мне заведение, ушел на пенсию, но иногда приходит, чтобы «приложить руку». Он знает о машинах и о том, что приводит их в действие, больше, чем целая команда инженеров из Детройта.

– Спасибо, Мерси. Ты лучше всех. – Тони взглянул на часы. – Мне пора идти.

Я проводила его и вернулась к трансмиссии. Машина согласилась со мной, что бывает редко, так что много времени я не потратила. К тому времени, как появился мой новый помощник, умытый, в чистой спецовке Теда, я уже начала приводить в порядок остальные части «джетты». Даже в комбинезоне снаружи холодно, но в мастерской, где работает нагреватель, парню будет хорошо.

Он оказался быстрым и разумным – очевидно, провел не один час перед поднятым капотом машины. Не стоял, глядя, как я работаю, а подавал мне инструменты раньше, чем я попрошу, словно всегда выполнял эту роль. Либо он был молчалив от природы, либо научился держать рот на замке, но несколько часов мы проработали преимущественно в тишине. Закончили первую машину и приступили ко второй, прежде чем я решила немного разговорить его.

– Я Мерседес, – сказала я, вывинчивая болт генератора переменного тока. – Как мне называть тебя?

Глаза его на мгновение вспыхнули.

– Мерседес, механик «фольксвагенов»? – Но тут же он снова замкнулся. – Прости. Но тебе такое уже приходилось слышать.

Я улыбнулась, протянула ему болт и принялась за следующий.

– Да. Но я работаю и с «мерседесами» – с любыми немецкими машинами. «Порше», «ауди», БМВ, даже один‑два «опеля». Обычно старые машины, без гарантии от дилера, хотя для новых, если они ко мне попадают, у меня есть и компьютеры.

Я отвернулась, чтобы лучше видеть упрямый болт.

– Можешь обращаться ко мне Мерседес или Мерси, как тебе нравится. Так как мне все‑таки называть тебя?

Я никогда не загоняю людей в угол, не люблю, когда им приходится лгать. Если он беглец, то, вероятно, не сообщит своего настоящего имени, но не могу же я звать его «парень» или «эй, ты», если собираюсь с ним работать.

– Зови меня Мак, – ответил он после паузы, которая свидетельствовала о том, что имя все‑таки вымышленное. Но мне подойдет.

– Что ж, Мак, позвони, пожалуйста, владельцу «джетты» и скажи, что машина готова. – Я кивком указала на первую машину, которую мы закончили ремонтировать. – На принтере – автоответчик. Там его номер вместе с ценой за установку трансмиссии. Заменив этот пояс, я отведу тебя на ленч – часть твоей оплаты.