|
Какие дополнительные предметы преподавались в тоорсене. Во что там играли обычно. О фасонах штанов, которые можно взять на Базах, и как их можно перешить. В разговор включались соседки. Ивик уже замолкала, но улыбалась, слушать эти неторопливые беседы было приятно. Марк рассказал, что в его родном городке, в Хари, по субботам устраивали маленький рынок на площади, туда народ приносил старые вещи, ходили и меняли одно на другое, шило на мыло. Грейн заметила, правда, что еще немножко - и они так дойдут до введения денег. Ивик вспомнила, что до появления в Дейтросе христианства, как известно, деньги существовали. Мало того, на Триме они существуют и сейчас, и церковь ни в чем этому не помешала. Грейн отрезала, что деньги - зло, и они несовместимы с учением Христа, и хорошо очень, что наша церковь не совершила тех ошибок, что были совершены на Триме… Ивик сказала, что может, и так. А про себя подумала, что деньги-то, конечно, зло, но к сожалению, есть много других вещей, которые тоже несовместимы с учением Христа, но которые есть и в Дейтросе - и куда от этого денешься? Марк рассказал, как в детстве они с мальчишками собирали шарики, а потом эти шарики выменивали друг у друга, и можно было, например, купить редкий шарик за сладости, присланные из дома. Он даже рассказал, какие у него были шарики, и об этом было почему-то приятно слушать. Он их хорошо помнил - красный полупрозрачный, целая россыпь перламутровых, золотистый, нежно-зеленый, как майская листва, прозрачно-синий, матовый белый, еще были шершавые на ощупь металлические золотые, и редкие упругие - каучуковые.
— Ты их так описываешь, что хочется потрогать, - сказала Ивик. Она в детстве тоже собирала - не шарики, а фантики от конфет, но уже ничего об этом не помнила.
Ивик никогда не понимала, как человек может сознательно стремиться получить какую-нибудь специальность вроде работы на станке или на стройке. Инженером-строителем или архитектором - ну еще может быть. Или конструктором. Но стремиться к тому, чтобы всю жизнь, как Марк, заниматься, скажем, отделкой помещений? То есть понятно, что никто ведь и не спрашивает о желании, оно играет вспомогательную роль. Существует распределительная комиссия. Ивик была убеждена, что хочет стать врачом. Ей, правда, скорее повезло. Ивик на самом деле просто вытесняла мысль о желании стать гэйной - ей это казалось невозможным. До сих пор она думала, что распределительная комиссия выявляет способности подростков, и тех, у кого эти способности есть, направляют учиться на инженера, учителя или гэйна. Ну а остальные, середнячки, те, кто учится плоховато или просто плохо, лишен особых ярких талантов - их, видимо, просто распределяют так, как это нужно и выгодно дейтрийской экономике. Ивик втайне жалела таких людей - в чем смысл их жизни, в чем интерес, чем они вынуждены заниматься большую часть каждого дня? Это же просто скучно… Марк рассказал, что направление комиссии не было для него неожиданным. Он в принципе и хотел чего-то подобного. Всегда хорошо работал руками. Строительная школа? Ну и замечательно. Точно, конечно, он не представлял, кем будет - так ведь непосвященные и не представляют, что такое строительство, и какие специальности там существуют. — Марк, а тебе не скучно там работать? — Работа как работа, - он пожимал плечами, - а тебе разве не бывает скучно? Ивик вспомнила нестерпимо долгие, муторные патрули - и хорошо еще, если партнер подходящий. Изнурительные тренировки… Многочасовые ожидания неизвестно чего, по сигналу "тревога-3". Скучно - это не то слово. Если честно, большую часть своей работы она просто ненавидела. Ненавидела - но не променяла бы ее ни на что другое. Она это теперь понимала. Даже возможность "просто жить и писать" не привлекала, потому что Ивик не знала - сможет ли она тогда писать… Если не будет всего вот этого. — Пожалуй, бывает, - сказала она, -но… все равно у нас не так. |
