— Давай через служебный пройдем, братан. Мне тут у вас светиться ни к чему. Сам понимаешь, кусок чужой, базары начнутся ненужные. Крюк пойдет.

Кеша подумал, кивнул.

— Ладно, давай через служебный.

Вообще-то он рассчитывал забрать свой ствол, просто так, на всякий случай, но не станешь же говорить об этом.

Они прошли узеньким коридорчиком, миновали кухню, подсобные помещения и толкнули тяжелую, обитую железом дверь. Внутренний дворик был пустынен и темен. При их появлении за оградой коротко, подавая сигнал, моргнула фарами машина.

— Вон туда, — скомандовал Чингиз.

— Как скажешь, братан.

Кеша пошел к массивным, чугунным воротам, запираемым на навесной замок. Чингиз шагал сзади слева. Цепь висела веревкой. Кто-то заранее потрудился открыть замок.

Кеша потянул створку. Петли загудели басовито, как геликон.

Тотчас же передняя дверца «БМВ» открылась, из салона выбрался Вадим.

— Здорово, братан, — с улыбкой сказал он.

— Здорово, — кивнул Кеша. — Я тебя знаю. Ты — Вадим.

— Угадал. Лезь в тачку, побазарить надо.

— Если надо, давай здесь базарить.

Кеша присматривался, но двор был темный, ни одного огонька. Света сзади нет, а стекла у «БМВ» тонированные, сколько народу в салоне — не понять. Но уже само приглашение ему не понравилось.

— Да чего нам всему двору о делах наших звенеть. Ботва услышит, в ментовку позвонит, — Вадим не переставал улыбаться. — Не знаю, как ты, братан, а я лишний раз перед ментами рылом отсвечивать не хочу.

— Ботва спит уже давно, — Кеша остановился в двух шагах от иномарки. — Говори, что нужно, да пойду я. У меня еще дела есть.

— Смотри, братан, если тебя так парит, можно и здесь побазарить, я не против.

Кеша почуял неладное. Сердце испуганно зашлось, взлетело воробьем под горло, подперло под кадык. Кеша сглотнул. Вадим вышел из-за дверцы, и Кеша увидел в его руке массивный черный «ТТ».

— Звенят, братела, ты косяка спорол. Американца «махновцам» слил. Теперь вилы тебе двойные вылезают.

— Да вы чего, пацаны, — Кеша никак не мог отвести взгляд от пистолета.

Он услышал мягкие щелчки замков, а когда сумел поднять взгляд, увидел возле машины еще троих. Челнока и Пестрого Кеша в лицо не знал, но Вячеслава Аркадьевича не знать не мог. А увидев Мало-старшего, он понял: если уж «папа» сорвался со свадьбы собственного сына, чтобы приехать за ответом, то его, Кешу, ничего хорошего не ждет. Валить его будут.

— Вы чего… Кроха, б…ь буду, — взмолился Кеша, — я не при делах здесь. Да я сам готов завалить тех лосей отмороженных, что Американца замочили. Знал бы кто — объявил бы сразу. Что я, враг себе? Но раз такой крюк пошел, давайте чисто по понятиям разбор вести. Киньте предъяву, забейте «стрелку», чтобы я ответить мог…

— Хватит пустым базаром греметь, обсос, — негромко сказал Вячеслав Аркадьевич. — Ты Американца по понятиям, что ли, сливал? Лезь в тачку, не заставляй ждать.

Кеша понурился, оглянулся, но за спиной у него стоял Чингиз. Шансов не было. Кеша побрел к машине, втиснулся на заднее сиденье.

— Чин, вы с Курвой поезжайте в «Сосновый бор», — сказал на прощанье Вадим. — Поработали сегодня конкретно. Отдыхайте.

— Давай, братка, увидимся, — Чингиз улыбнулся и шагнул сквозь высокие густые кусты на узкую тропинку, выходящую на улицу.

«БМВ», заурчав мощным движком, выкатился со двора.