Если бы она могла!

– Это звучит очень заманчиво.

– Ты не услышала и половины. Замок Торнуолд стоит на утесе у моря. Ночью слышно, как волны ударяются о берег. – Берк стал описывать песчаные берега, холмы среди зеленых речных долин и пустоши с блестящими озерцами воды и свободно гуляющим по ним ветром.

Кэтрин ловила каждое его слово. Она была бы счастлива жить и в лачуге – если бы стала его женой. Но это единственное, что не могло осуществиться.

Ее сердце разрывалось, она поднесла его руки к своим губам и нежно поцеловала.

– Ты оказываешь мне великую честь. Но есть причина, о которой ты не знаешь, иначе ты бы никогда не сделал мне предложения. Я пыталась сказать тебе об этом вчера, как раз перед тем как меня ранили.

– Это Альфред, не так ли? – резко спросил Берк. – Однажды ты сказала, что твоя единственная любовь умерла.

Кэтрин покачала головой:

– Я любила его, правда, но… – Она замолчала, ей хотелось высказать свои чувства, но в то же время нельзя было вселять в него ложную надежду. – Но дело совсем в другом.

– Что бы ты ни сказала, это не изменит моего решения, – настаивал Берк. – Но продолжай. Я слушаю.

Кэтрин опустила глаза. Его пальцы казались очень смуглыми на ее белой коже. Ей трудно было посмотреть ему в лицо.

– Я никогда не смогу родить тебе детей. Я бесплодна.

Каким коротким было это слово – «бесплодна». Но в тишине спальни оно прозвучало как проклятие.

Она ждала, когда Берк с отвращением отшатнется от нее. Но он взял Кэтрин за подбородок и посмотрел в глаза:

– Ты была беременна, по крайней мере один раз, не так ли? Я помню, Альфред говорил, что у тебя был выкидыш.

– Да. – Она глубоко вздохнула, стараясь приглушить сердечную боль. – Помнишь, я рассказывала, как четыре года назад поехала в Лондон и стала свидетельницей вечеринки, которую ты устраивал для него?

– Как я мог забыть? Это чудо, что ты не отказалась говорить со мной.

– Я поехала в Лондон, чтобы сказать Альфреду, что жду ребенка. Но после того как увидела его со Стеллой Секстон, была так потрясена, что выбежала из дома прямо на улицу. На мостовую, где ехали кареты. – Она словно вновь услышала крик кучера, увидела вставшую на дыбы лошадь и почувствовала страшную боль в животе. Даже теперь при этом воспоминании ее глаза наполнились слезами. – Я потеряла ребенка. Доктор сказал, что я искалечена навеки.

В комнате стало тихо. Кэтрин подняла глаза и увидела, что Берк смотрит на нее.

– Шрам, – тихо проговорил он. – У тебя на животе.

– Это от лошадиного копыта.

Он неподвижно сидел на кровати. Затем наклонил голову и обхватил ее руками.

– Бог мой! Как ты должна ненавидеть меня!

– Нет! – Дрожа от бушевавших в ней чувств, Кэтрин погладила щеку Берка. – Это был несчастный случай. Никто не хотел этого. Я виновата не меньше других в том, что не предупредила Альфреда о своем приезде.

Берка, казалось, это не убедило. Он встал и заходил по комнате.

– Этот доктор, он был надежный человек?

– Самый лучший в Лондоне. И он не ошибся. За три года я так и не забеременела.

– Да и как ты могла? – Берк с неожиданной яростью ударил кулаком по спинке кровати. – Альфред проводил почти все время в Лондоне. Ты оставалась одна на целые недели. Но у нас, Кэтрин, такого не будет.

Неужели он все еще хочет жениться на ней? Она сжала пальцы, лежавшие на коленях.