Уже третий раз за сегодня мне пришлось звонить Генпрокурору.

— Джонатан… это… Ричардович, — сказал я в трубку. — Есть еще одна важная проблема. Один будущий классик нашей литературы просит разобраться насчет одного бывшего. Говорит, что поэта Эс Есенина сто лет назад убили карлики… или цирковые лилипуты…

— Карлики? Лилипуты? Он вам так прямо и сказал? — уточнил дотошный Ливингстон на другом конце линии.

— Ну так… примерно. — Я с раздражением почувствовал, как узница моей черепушки проявляет нехорошую активность: похоже, она вот-вот отправится в новый крестовый поход от уха до уха. — Он вроде бы сказал «малый народец» или как-то так… Короче, разберитесь и доложите. Или можете дать справку прямо сейчас?

На другом конце трубки Генпрокурор зашелестел компьютерными клавишами и секунд через десять, представьте, выдал справку.

— Я нашел, господин президент, — сообщил он. — Это довольно просто. В кельтской мифологии малым народцем называют гномов с эльфами. Уточните, пожалуйста: Генеральной прокуратуре поручено заняться поисками в деле о смерти Есенина новых фигурантов, а именно гномов и эльфов? Или нам следует просто проверить, нет ли среди уже известных фигурантов этого дела мифических существ?

В голосе Генпрокурора мне почудился оттенок легчайшего злорадства — но за одну интонацию человека с работы не попрешь.

— Ладно, не надо искать существ, — буркнул я. — Ищите лучше беглого Шкваркина. Уже полдня прошло, между прочим, а у вас никаких подвижек. И не забудьте: дело на моем личном контроле.

Ой-ей-ей, с тоской подумал я, отключаясь от АТС-1. Гномы… Эльфы… Поздравляю, приплыли. Мистеры Кроненберг, Карпентер и Ромеро хором обзавидуются. Для голливудского комплекта не хватает только гоблинов, вампиров и зомби… И почему, скажите, мне так фатально не везет? Нашел одного приличного поэта — и тот оказался невменяемым. Бедный я. Бедная Россия.

У моих ангелов-хранителей — капитальная размолвка. Кажется, первая с момента нашего знакомства. Рафаил и Мисаил серьезно разошлись во мнениях о том, чем мне заняться до четырех часов.

Рафаил предлагает вернуться обратно в комнатку, где я отыскал лишнюю дверь. Там я должен запереться, затаиться и терпеливо ждать, пока не начнется президентская встреча в Овальном зале.

«Ерунда, — говорит Мисаил. — Прости, Рафа, но это философия страуса. Встречу отложили один раз, значит, могут отложить и второй. Пока надо держаться поближе к этим болтунам из охраны. Если просто ждать у моря погоды, пропустишь что-нибудь важное».

«Ни в коем случае, Мис, — сердится Рафаил. — С такой тактикой ничего не стоит спалиться. Секьюрити Хлебореску — не такие уж дураки. Они заметят подозрительного ремонтника, который слоняется поблизости и ничего не ремонтирует. А представь, если тут появится бригадир Волобуев? И увидит, что его работник бездельничает? И что тогда? Нет, надо уходить и прятаться».

«Нет, надо задержаться и все разведать», — возражает Мисаил.

«Дорогие ангелы, — мысленно обращаюсь я к ним, — не ссорьтесь. У нас есть проблема посерьезнее… Видите, вон там, у подъезда?»

Из черного хода здания Сената выходят двое в темных костюмах. Они вертят головами направо-налево, а затем направляются ко мне. То есть пока еще не ко мне конкретно, но уже явно в мою сторону.

«Доигрался, — нервничает Рафаил, — говорил я вам обоим… Ну не стой ты, как соляной столб, уходи оттуда как можно скорей».

«Только не беги, — предупреждает Мисаил.