Если этой зимой она будет здесь. Если он захочет иметь отношения с Лорой. Бумага была скомкана плотно и горела медленно, язычки пламени цеплялись за каждую складку и морщинку. Растопка, лежащая сверху на решетке, трещала и загоралась, испуская клубочки дыма и распространяя вокруг приятный запах. Карли закуталась в одеяло и, все время думая о Баке, начала поддерживать огонь, время от времени отпивая из кружки с горячим шоколадом.

Сегодня вечером он должен вернуться и обещал рассказать ей все. Она подозревала, что новости были плохими — слишком осторожно он говорил, когда звонил прошлым вечером. Что он узнал? Была ли она такой стервой, какой знали Лору до случившейся с ней аварии? Может быть, ее друзья из доброты не говорили ей этого? Узнал ли Бак еще какие-нибудь украшения из тех, что лежали в коробке на кухне? Обнаружил ли он одежду, туфли, безделушки, что-нибудь из того, что принадлежало бы Лоре?

Она должна сказать ему, что это не имеет значения. Она могла стать Лорой. В конце концов, это было имя, которое принадлежало ей. Лучше, чем ничего. Может быть, это и не так плохо. Он и Морин могут заполнить некоторые провалы в ее памяти. Конечно, это не то, что помнить, но через двадцать, тридцать или сорок лет она сможет поверить, что эти воспоминания действительно являются ее памятью, а не вторичным пересказом.

Камин уже разгорелся, когда зазвонил колокольчик у двери. Карли встала и уронила одеяло на пол. Если не считать вчерашнего короткого визита к Фелпсам, с той поры как уехал Бак, она ни с кем не встречалась, хотя и не скучала без компании. Единственным человеком, которого она действительно хотела видеть, был Бак.

На крыльце стояла Трина, замерзшая и сердитая. Карли пригласила ее войти, но та отказалась даже перейти порог.

— Мать хотела бы тебя видеть, — холодно сказала она.

— Она могла позвонить.

— Мне нужно было заехать в аптеку за ее лекарствами, и я сказала, что смогу забрать тебя. К тому же вчерашний дождь размыл дорогу. На своем автомобиле ты не подъедешь к дому.

Карли помедлила. Ей было жалко Трину. Она могла бы даже извиниться перед ней.

Но ехать с ней Карли не хотелось.

Должно быть, это было написано на ее лице, потому что Трина выругалась вполголоса.

— Я говорила ей, что ты не поедешь. Говорила, что тебе наплевать, что она больна и хочет тебя видеть. Говорила, что ты слишком эгоистична, чтобы провести с ней час или два, пока я не выполню ее поручения, но она уверяла меня, что ты изменилась. — Трина снова выругалась. — Ты изменилась ровно настолько, чтобы снова пробраться в ее жизнь и жизнь Бака, не так ли? А теперь, когда ты добилась этого…

— Я только надену туфли и куртку, — прервала ее Карли. Повернувшись, она прошла в комнату Бака, надела туфли и сняла куртку с крюка. Вернувшись в гостиную, она закрыла камин защитным сетчатым экраном, взяла сумочку и ключи от дома и, заперев дверь, села в автомобиль Трины, припаркованный позади автомобиля Карли.

— Пристегнись ремнем, — сказала Трина, заводя мотор. — С твоей привычкой попадать в автомобильные катастрофы тебе нечего делать в машине без ремня. — Она посмотрела на Карли долгим оценивающим взглядом. — Хотя тебе чертовски везет. Ты пережила обе без ущерба, не так ли?

— Обе?

Лора тоже попадала в аварию? Странно, что Бак никогда не упоминал об этом. Может быть, авария была небольшой. Может быть, он подумал, что она слишком незначительна по сравнению с последней.