– О, пахнет просто замечательно!

– Чеснок и лук… А вот и гостиная, – пояснил мужчина, пропуская гостью вперед.

Эмили огляделась. В квадратной комнате стояла удобная мебель, покрытая чехлами, хорошо гармонирующими со шторами. На полу лежал ковер с затейливыми узорами. Ей показалось, что он ручной работы. Повсюду находились фотографии улыбающейся молодой женщины. Миссис Торн почувствовала, как пересохло во рту. Слишком много снимков. Интересно, как она смотрится в сравнении с этой красавицей с хвостиком на голове и смеющимися глазами?

– Это столовая, но мы ею не пользуемся и едим прямо на кухне. А еще вернее будет сказать, что мы живем на кухне. Она очень большая, потому что я расширил помещение, когда пристраивал дополнительную комнату и ванную. Мои ребятишки проводят здесь по нескольку часов.

Кухня гостье понравилась – солнечная и уютная, на подоконниках и в углах стоят горшки с цветами. На стене – медная посуда, которую не мешало бы начистить до блеска. Скатерть на столе и накидки на стульях – ярко-красного цвета.

Под раковиной и у плиты лежали коврики, на дверце холодильника прикреплены записки и памятки, на стенах – натюрморты, изображающие ярко-красные яблоки в вазе и лимоны рядом с бутылкой минеральной воды.

В гостиной висели картины и фотографии иного рода: семья Мэтта на фоне яхты, мальчик и девочка, играющие во дворе… У Эмили перехватило дыхание. Холидей, оказывается, жил воспоминаниями, как и она, и тень прошлого нависала над его домом.

– В спальнях беспорядок… Как тебе понравилось мое крыльцо? Я его еще называю палубой. Вот только никак навес над ним не дострою.

– Великолепно. Какой чудесный вид! Прямо дыхание перехватывает. Ты, наверное, любишь бывать здесь?

– Да. Скорее всего, я не смог бы жить в другом месте.

«Ага, он предупреждает меня, что никуда отсюда не уедет», – глубокомысленно заключила миссис Торн.

– Когда тебя нашел Айвэн, ты бормотала о каком-то человеке…

– Зачем тебе это знать? – Эмили покраснела.

– Он сказал, ты приняла его за Эла Рокера. Кто это такой?

Миссис Торн нервно рассмеялась.

– Я думала, что у меня начались галлюцинации. Увидев Айвэна, я решила: пришел Эл Рокер… Дома приходилось смотреть пятичасовые новости и прогноз погоды… Эл – метеоролог и постоянно говорит о радаре Доплера. Даже понятия не имею, что это за штуковина… И вот, увидев Айвэна, я приняла его за Рокера со своим радаром за плечами. Мне казалось… Нет, не помню… Страх поглотил меня полностью.

– Угу.

– Что означает твое «угу», Мэтт? По-моему, тебе хочется знать, есть ли мужчина в моей жизни?

– Что-то вроде этого. Итак…

– И да, и нет. Дома остался очень хороший друг. Мы прекрасно ладим и понимаем друг друга. Он свободен в своих поступках так же, как и я. Но у него нет на душе такого тяжелого груза, который давит на меня. Ему приходилось видеть и наблюдать самый трудный период моей жизни, переживать его вместе со мной, он сочувствовал и помогал мне. Поэтому я считаю этого мужчину самым настоящим другом. А как у тебя?

– У меня никого нет, сам не знаю почему, – признался Холидей.

– Можно высказать предположение?

– Ну, говори.

– Твоя гостиная похожа на мемориал твоей жены. Я насчитала двадцать четыре фотографии…

Девять на каминной полке, две или три на каждом столе, несколько на стене… В кухне то же самое. Представляю, какое впечатление это производит на женщин, которые приходят к тебе в гости.

– Это угнетает тебя, Эмили?

– Очень.