Сердце Брин билось у самого горла, когда она наблюдала за ним. Мальчик уже успел загореть, и его кожа стала почти такой же оливковой, как и у его отца. Майкл становился все более похожим на Алехандро Сантьяго буквально с каждым часом, проведенным здесь.

— Я думаю, это означало «да». Мы только переоденемся и присоединимся к вам здесь, внизу, — сказала она и, забрав журнал, последовала за Майклом.

— Я забыл вчера спросить вас, хорошо ли чувствуют себя ваши родители, — остановил ее Алехандро вопросом. — Вы ведь говорили с ними? — мягко спросил он.

Брин резко обернулась.

— Насколько это возможно в таких обстоятельствах.

Да, Алехандро мог только представить себе отчаяние своих собственных родителей, если бы нечто подобное случилось с ним или его братом. Или свое собственное отчаяние теперь, если бы беда коснулась Мигеля. Он провел совсем немного времени с сыном, но уже понял, что Мигель — крепкий и независимый малыш, жизнерадостный и приветливый по природе. Алехандро узнавал в Мигеле себя шестилетнего и гордился сыном.

Хотя Брин Салливан, считавшая его холодным и бессердечным, вряд ли поверит этому.

— Им, должно быть, очень тяжело.

— Да, — согласилась Брин. — Их прощание с Майклом накануне нашего отъезда было просто… душераздирающим.

Алехандро прекрасно понимал, что его появление в жизни Мигеля создало очень трудную ситуацию для всех.

— Мы недолго, — сказала Брин.

— Я не особенно тороплюсь, — пожал плечами Алехандро.

Некоторое время он наблюдал, как она шла к дому, а затем устало опустился в один из шезлонгов. Откинув голову и закрыв глаза, он подумал о том, как тяжело ему было с Антонией прошлым вечером. До такой степени, что в конце концов он сократил время своего визита и вернулся домой раньше, чем намеревался.

Его шестинедельное отсутствие, пока он решал вопросы, связанные с Мигелем, она восприняла слишком лично. И даже экзотическая красота Антонии не могла компенсировать собственнические замашки, которые она начала проявлять в отношении его. Она не имела на это права.

Неужели все женщины истерички? Истерично повела себя вчера Антония, истеричной была вероломная Франческа, а вот представить себе Брин, использующую крик и слезы, чтобы добиться своего, он не мог. Алехандро, скорее, согласился бы терпеть ее острый язычок, а лучше бы этот язычок… Он заставил себя остановить полет фантазии.

Он не может думать так о Брин, поскольку шансы на любовную связь между ними практически равны нулю. У него было много женщин с тех пор, как пять лет назад умерла Франческа, но это были короткие, быстро сходившие на нет отношения. Они не оставляли следа ни в его сердце, ни в жизни.

Алехандро покачал головой, понимая, что Брин никогда не пойдет на такую связь с ним. Кроме того, она была слишком эмоциональной, а с тех пор, как рухнул его брак, он сторонился проявления эмоций, как чумы.

Впрочем, какая связь, если они чувствовали исключительно неприязнь друг к другу?!

Вернувшись с Майклом несколько минут спустя, Брин в нерешительности остановилась возле Алехандро, расслабленно полулежавшего в шезлонге. Он казался моложе и … красивее, когда на его лице не доминировали холодные серебристо-серые глаза.

Этим утром вид у Алехандро был уставшим, хотя это и неудивительно после его ночной прогулки. Теперь Брин не сомневалась, что у него кто-то есть, и, похоже, он не допустит, чтобы появление Майкла отразилось на его отношениях с этой женщиной.

— Мы едем? — резко спросила Брин.

Алехандро сделал глубокий вдох, прежде чем открыть глаза. В присутствии этой женщины совершенно невозможно расслабиться! Особенно когда на ней этот зеленый топ, завязанный на шее и открывающий спину и ложбинку между грудями.