Она была самой старшей из старейшин и, следовательно, их лидером. Ее никогда не назначали на эту должность формально, но в этом и не было необходимости.
– Мисс Лун, – повторила старейшина Шу. – Пожалуйста, следуйте за мной. Мне нужно поговорить с вами.
Шепот и взгляды одноклассников не беспокоили Эванджелину. Ее напрягло выражение на лице Шу. Случилось что-то ужасное. Эванджелина встала.
– Возьмите свои вещи, – сказала старейшина Шу, указывая на открытый учебник и тетрадь на парте. – Вы не вернетесь.
Ропот любопытных усилился. Маркус Ню, в частности, не удосужился даже понизить голос, рассуждая о том, какова вероятность того, что у Эванджелины явные проблемы.
Обычно Эванджелина не оставляла нападки Маркуса без внимания, но сейчас ей было плевать. Очень странно, что старейшина Шу вызвала ее вот так посреди урока. Почему Эванджелина не вернется? Неужели она и правда где-то допустила ошибку и попала в неприятности? Неужели ее исключат? Нет, быть этого не может. Летние занятия начались всего две недели назад, и она вела себя крайне прилежно.
Эванджелина закинула книги в рюкзак. Не встречаясь взглядом с одноклассниками, вампирша последовала за старейшиной Шу. Эванджелина никогда раньше не попадала в неприятности – не в те, из которых нельзя было выбраться, заговорив кому-нибудь зубы, – но она не могла избавиться от тревоги, что на этот раз произошло что-то действительно плохое.
Кабинет старейшины был обставлен скромно. За столом из красного дерева расположился огромный книжный шкаф, а над ним висели простые часы.
Эванджелина уже успела придумать кучу вариантов дальнейшего развития событий, пока они шли в кабинет старейшины, и ни один из них не был благоприятным.
– Садитесь, пожалуйста, – сказала Шу. Ее лицо было непроницаемой маской, но Эванджелина все же уловила короткую вспышку эмоций в ее глазах – что-то похожее на жалость.
После некоторого колебания Эванджелина осторожно села в мягкое кресло, стоящее перед столом.
– Это не та новость, которую мне легко сообщать вам, – сказала старейшина холодным, натянутым тоном. – Я бы очень хотела, чтобы обстоятельства были другими, поверьте.
Эванджелина нахмурилась. Почему Шу говорила так, словно собиралась сообщить ей, что ее дом сгорел или что она неизлечимо больна? Эванджелина была вампиром. Человеческих болезней ей точно не следовало опасаться.
– Что случилось? – спросила Эванджелина.
Руки Шу задрожали, и она сжала их в кулаки. Затем маска сдержанности соскользнула с ее лица. Губы старейшины задрожали, а глаза заблестели от едва сдерживаемых слез. Эванджелина никогда не видела у старейшины такого проявления эмоций, и ей стало не по себе.
– Боюсь… боюсь, ваш брат, Джулиус, погиб. Час назад его останки были официально опознаны на Бруклинском мосту.
Сначала слова показались Эванджелине бессмысленными. Должно быть, это ошибка. Или, может быть, она как-то неправильно поняла старейшину Шу. Джулиус не мог умереть.
– Мисс Лун?
Эванджелина моргнула. Старейшина помахала рукой перед ее лицом. Сколько времени она просидела, уставившись в пространство, пытаясь уложить в голове эту ужасную новость?
– Это невозможно, – сухо отрезала Эванджелина.
Всего два дня назад Джулиус спешно покинул поместье Лунов, попросив ее возглавить предстоящее заседание Верховного совета. Да, он вел себя странно, и да, с тех пор его никто не видел… но это не означало, что он мертв. Да, логика во всем этом улавливалась. Джулиус пропал, но Эванджелина отказывалась верить в то, что он погиб. Наследник уровня Джулиуса Луна не мог просто так умереть. Он был таким же проклятым бессмертием, как и она. Джулиус не мог умереть… разве что его убили осиновым колом в сердце, а раз так, то его убийца тоже бессмертный. |