– Учитывая значимость контрактов и суммы, которые в них фигурируют, я думаю, что на этот вопрос нет ответа. Кстати, я не понимаю, почему этот голографический монстр напал не на мою племянницу, а на совершенно постороннего человека. Если бы пострадала Шарлей, то это выглядело бы, по крайней мере, логично.

Алекс кивнул, полностью разделяя недоумение посла. Интересно, подумал он, если бы убили Шарлей, то куда бы она подевалась? Может быть, чудовище было направлено на Эвиану из‑за того, что кто‑то испугался решительной опеки Шарлей со стороны Марти Боббека?

Лифт поднимался все выше и выше. Из‑за горизонта показался вулкан Олимпус. Белоснежную вершину вулкана окружали полупрозрачные облака.

– Господин Арбенц, скажите, а в угрозах когда‑нибудь упоминалось имя вашей племянницы?

– Напрямую? Нет, никогда. А вот косвенно… Взять хотя бы историю с похищением сына мистера Де Кампа.

– Митч Де Камп – президент «Падших ангелов»?

– Совершенно верно.

Алекс закрыл глаза и попытался осмыслить услышанное. Когда он вновь взглянул за окна, Марс уже превратился в красный маленький теннисный мячик, уплывающий в черную космическую бездну.

– Мистер Арбенц, можете ли вы еще сказать мне что‑нибудь на этот счет?

– Нет, – ответил Ричард Арбенц. – Я должен попросить у вас прощения, но меня ожидают на конференции.

Лифт остановился. Двери кабины открылись, и внутрь ворвался громкий гул голосов и ароматы банкетного стола.

– Спасибо, что уделили мне так много времени, – поблагодарил Алекс, тряся широкую ладонь собеседника. – Надеюсь, мы еще встретимся.

– Я тоже, – кивнул Арбенц.

Двери лифта закрылись, отгородив Алекса от остального мира.

ГЛАВА 27

ОСТРОВ

Эвиана прикрыла глаза, чтобы уберечься от ослепляющего ледяного сияния. Далеко‑далеко, где‑то там, за этим огромным ледником, их ждет развязка, но Эвиану это волновало сейчас меньше всего, это было ничто по сравнению с тем, что она познала прошлой ночью. Ей хотелось кричать от радости, на сердце было легко и спокойно.

Эвиана вдруг поймала себя на мысли, что ей очень редко вспоминаются ее друзья и любовники, а если они и всплывают в памяти, то образы их размыты и неясны, как в тумане. «Может, у меня какая‑то травма головы?» – подумала Эвиана.

«Нет, нет, все не так», – прошептал едва узнаваемый голос. Эвиана почти вспомнила, чей это голос. Так было не раз, но мягкий, вкрадчивый голос пропадал сразу же, как только она улавливала родные интонации.

Прошлой ночью… Все произошло прошлой ночью. Эвиана паниковала, словно Макс был ее первым мужчиной. Она искусно прятала это чувство тревоги, как прятала свой страх перед бурей или битвой; но Макс был так нежен, что в конце концов она вонзила ногти в его шею, искусала его плечи, оглушила его своими криками. А страх улетучился, превратился во что‑то другое, еще не осознанное и эфемерное, как ажурная конструкция.

На горизонте появились легкие облака. Игроки с тревогой всматривались вдаль, сбившись в тесную кучку, и лишь Шарлей и Пегас стояли в сторонке и думали о чем‑то своем. Шарлей выглядела после ночного отдыха так свежо, что, казалось, могла бы нести на себе еще один рюкзак. Видимо, здоровый сон, лег‑. кий завтрак и свежий воздух пошли ей на пользу.

Неожиданно Шарлей подошла к Эвиане и, заговорщицки подмигнув, произнесла:

– Похоже, вы недурно провели ночь, а?

Девушка, видимо ждала подробностей, но Эвиана не ответила; она лишь крепче сжала руку Макса, который, в свою очередь, рассеянно уставился куда‑то вдаль.