– Сволочи! – в сердцах бросил Фекеш и подбежал к широкому вентиляционному отверстию в стене.

Вентиляция работала. Но куда ведет эта труба? И почему ладонь не чувствует потока воздуха? Фекеш закричал: вентиляция откачивала воздух из холла.

Воздух… воздух… Вот почему так трудно дышать и вот почему так бьется сердце. Фекеш снял пиджак и заткнул дыру, но воздух все равно просачивался.

Стараясь не паниковать, Фекеш огляделся и направил пистолет на витражное стекло, но не выстрелил. Он вспомнил, что стекла здесь пуленепробиваемые.

Все. Это был конец. Фекеш сел на стул и опустил голову. Перед глазами поплыли темные круги, а вскоре – кресла, столы, пальмы, фикусы… Его подхватила струя теплого воздуха и понесла куда‑то ввысь. Земля уменьшилась до размеров теннисного мячика…

– Гриффин… – прошептал Фекеш.

Мир стал черным и красным, а затем все куда‑то провалилось.

Эпилог

Сидя в кресле у окна, Гриффин повернул лицо к Миллисент. Его спина разламывалась от боли, а бедро и левый локоть были перевязаны.

– Ну, как вам наш Фекеш?

Было без пятнадцати девять утра. Словно бы предчувствуя плохое настроение шефа, Миллисент явилась в офис за полчаса до начала работы и сварила специальный кофе без кофеина. Сейчас она сидела за своим столом и смотрела на монитор компьютера. Как друг и помощник, Миллисент всегда замечала настроение Алекса и теперь решила отвлечь его внимание.

– Это называется «полная органическая мозговая дисфункция из‑за кислородного голодания».

– Это по‑медицински. А проще говоря, теперь у него вместо головы задница?

– Не только, – Миллисент оторвала взгляд от монитора. – Еще массивная моторная дисфункция, которая вызывает кошмары. Провалы памяти. Умственный уровень десятилетнего ребенка.

– А как же последние слова, которые он набрал на компьютере?

– Откуда ты знаешь? – с подозрением спросила Миллисент. – Он не дописал… Вообще‑то Фекеш призывал своих сторонников бойкотировать «Парк» и Проект «Барсум».

– Это не интересно.

– Тогда более интересным для тебя окажется факт, что Фекеш был слишком нездоровым для того, чтобы удовлетворять свои финансовые амбиции. А сейчас он недееспособен. Эта клиника в Ла‑Меса… Не там ли подрабатывает доктор Вэйл?

– Несколько часов в месяц, – ответил Алекс, почесывая левый локоть. – Я уверен, что за Фекешем там ухаживают на высшем уровне.

– У «Коулз» есть пакет акций этой клиники.

– Я не удивлен.

– А недавно, – сообщила Миллисент, – «Коулз» купила пакет у компании по ремонту лифтов. Кстати, это компания Фекеша. Боже, Алекс, не знаю, кого мне бояться больше: тебя или Вэйла?

– Не надо искать криминал в каждом случайном совпадении, – посоветовал Гриффин.

Миллисент присела рядом с Алексом. – Грифф, сколько же ты пережил из‑за этого дела…

– Нисколько, – хмыкнул Алекс. – Я просто открыл ящик, и из него высыпалось все, что мне было нужно. Но я не уверен, буду ли еще открывать ящики, где полно тараканов.

– А что ты делал ночью семнадцатого июня? – неожиданно спросила Миллисент.

– То же, что и ночью двадцать пятого. Миллисент рассмеялась:

– Но это же будет только сегодня!

Она машинально открыла папку на соседнем столе, и под обложкой неожиданно оказалась акварель Марти Боббека.

– Бедный Марти…

– Он не ест уже две недели, – сообщил Гриффин.