— Где у тебя телефон? Мне нужно позвонить.

Сергей вышел в коридор, быстро набрал номер Василия Федоровича. Подозрительное отравление генерального директора Агропромбанка встревожило Днищева. «Тут что-то не так, — думал он, прислушиваясь к длинным гудкам. — Не может быть, чтобы столь цветущий человек внезапно слег, скушав какую-нибудь осетрину не первой свежести. Да еще во время важнейших переговоров с немцами. Здесь чувствуется дьявольская игра, затеянная бывшим тестем. А я наверняка принимал в ней участие. Эта капсула…»

— Алло, это я, — негромко произнес он, не называя своего имени: в телефонном разговоре надо быть предельно осторожным.

— Хорошо, что позвонил. — Голос тестя был, как всегда, невозмутим. — Ты уже знаешь?

— Только что услышал. Почему?

— Это судьба. Так уж на роду написано.

— Написано вашими чернилами, как я понимаю?

— Ерунда. Диагноз еще не установлен. И вряд ли это будет возможно в ближайшее время.

— А когда это все-таки случится, что тогда?

— Поэтому тебе нельзя было так резко бросать работу. Сам понимаешь, кто первым попадает под подозрение.

— Значит, в металлическом стержне был не жучок? Я правильно догадался?

— Вот что, — ответил Василий Федорович, — нам надо встретиться и все обсудить.

— Хорошо. Когда и где?

Сергею послышались какие-то колебания в голосе тестя.

— Завтра, в десять часов утра, в сквере около Большого театра. Тебя устроит?

— Я приду, — произнес Сергей и повесил трубку.

Нажат на рычаг и Василий Федорович, хмуро взглянув на сидящего напротив него человека. Это был Хрунов, только что вернувшийся из Лондона, — начальник службы безопасности Агропромбанка. В комнате было еще несколько человек, принадлежащих к политической и финансовой элите страны.

— Он придет, — сказал бывший генерал КГБ.

Никто не отозвался, считая вопрос решенным, а может быть, не желая вдаваться в столь мелкие детали, касающиеся лишь исполнителей проекта «Банки». Все присутствующие также принадлежали к Организации. И лишь Хрунов пробормотал скорее для себя, чем для окружающих:

— Цепочка должна быть оборвана…

Глава восьмая

СМОКИНГ И ПУТАНА

После разговора с Василием Федоровичем Сергей снова интуитивно почувствовал грозящую ему опасность. Это походило на проникшую в комнату струю холодного воздуха. Сначала он даже решил не ходить на завтрашнюю встречу к Большому театру. Днищев рассуждал так: если он действительно причастен к отравлению Гуслярского (это могли быть какие-то ядовитые пары из капсулы, созданной умельцами КГБ), то рано или поздно следственные органы выйдут именно на него. Проработал несколько дней, вел себя странно, исчез, да и на ручке двери в кабинет, на телефонной трубке сохранились отпечатки его пальцев. Вычислить его будет несложно. Может быть, уже сейчас идут по следу. Значит, он представляет явную угрозу и для Хрунова, и для Василия Федоровича — будь он неладен, старый лис! — и для тех, кто стоит за ним. Естественно, что лучшим исходом для них было бы его полное исчезновение. Тогда и концы в воду.

Но потом, взвесив все «за» и «против», Сергей решил все же встретиться с бывшим тестем — в последний раз. И объясниться. Не станет же тот подводить под монастырь отца своей единственной внучки? Не совсем же они там продали душу дьяволу… Однако хорош тестюшка! Так подставить, впечатать в дерьмо!

Сергей вернулся на кухню и позавидовал спокойному добродушию Паши, попивающего водочку.