|
- Только мне кажется, что все же должна существовать некая универсальная вера, такая, какую бы приняли все до единого разумные существа. Такая вера должна существовать обязательно, как должна существовать единственная истина - непререкаемая, неделимая. Не удивлюсь, если окажется, что это - одно и то же. - Именно поэтому вы считаете, что нам следует устремиться по пути поисков истины, что это будет более верный путь, чем поиски веры самой по себе? - Да, я так думаю, - кивнул Теннисон. - Поиски истины обеспечат вам кое-какие точки опоры. В поисках веры вы таких точек опоры лишены. - Внутри меня накоплен колоссальный запас знаний, - сказал Папа. - Их так много, этих знаний, добытых для меня нашими Слушателями, что порой мне самому трудно выбрать. Мне приходится отчаянно рыться в кладовой собственных знаний, чтобы отыскать один-единственный бит информации, который мог бы послужить ответом на заданный вопрос. Загадок такое количество, и мне приходится одновременно оценивать множество ответов, которые влекут за собой все новые и новые загадки. Я упорно этим занимаюсь, но порой задаюсь вопросом: а вдруг необходимые мне для ответа биты информации еще не найдены Слушателями? Они, конечно, много где побывали, но все равно лишь слегка прикоснулись к громаде вселенского Знания... - Это означает, Ваше Святейшество, - прервал Папу Теннисон, - что Слушателям должна быть предоставлена возможность продолжать работу. Может быть, один из них завтра отыщет тот самый недостающий бит информации, а может быть, на его поиски уйдут годы - сотни, тысячи лет, но, если Слушатели прекратят работу, ответ не будет найден никогда. - Знаю, - сказал Папа. - Знаю. А ведь находятся такие, кто утверждает - и знаете, прямо-таки гордость написана на их всезнающих металлических физиономиях, - будто бы я утратил чувство реальности, будучи замурованным в камне здешних гор. Я знаю, что они не правы, но не представляю себе, как их переубедить. Я думаю, что тот реальный мир, о котором они берутся судить - это и не мир вовсе, а провинциальный мирок, ограниченный рамками знакомой им территории и привычных понятий и условий. Они ни на йоту не задумываются о том, что реальный мир за пределами Харизмы, на другой планете, может оказаться вовсе не таким, как здесь. А ведь такая планета может быть совсем близко отсюда. Реальность Вселенной закрыта для них, заслонена их собственным ограниченным пониманием вещей. Нет, все-таки я склонен верить, что я существую в более реальном мире, чем они. - Папа на мгновение умолк, потом заговорил вновь: - Я перерос их. Вот что произошло. Я перерос их. Но ведь они сами этого хотели. Они хотели, чтобы я был непогрешим, как Папа на Земле. Но когда я перерос их, я их разочаровал. Непогрешимость на одной планете и во всей Вселенной - разные вещи. Глава 47 - К чему это все было, как ты думаешь? - спросила Джилл, когда они вернулись к Теннисону. - В Ватикане - раскол, - ответил Теннисон. - И Папа - единственный, кто об этом знает. - Не слишком-то мы ему помогли. - Да что ты... - махнул рукой Теннисон. - Совсем не помогли. Мы его, скорее, разочаровали. Понимаешь, роботы до сих пор, как дети малые, верят в людей, считают нас какими-то волшебниками, чародеями, думают, что мы можем нырнуть в глубину и вынырнуть с готовым ответом. Они увязнут в трясине по уши - мы протянем руку и вытянем их. Отцовский образ - ну, ты понимаешь, "папочка все может, он большой и умный". Папа в этом смысле недалеко ушел. Он понимал, наверное, умом, что помочь мы ему вряд ли сможем, но надежда такая у него была. Теперь он в нас полностью разочаровался. Теннисон встал, подбросил в огонь пару поленьев, вернулся и сел рядом с Джилл на кушетке. |
