Поговорив с женщинами, Кусенев вернулся к ребятам. Говорил о том, о сем, а сам все пуговицы на их куртках разглядывал. Ведь если кто утерял, то ее или не будет, или пришьют, но другую, и другими нитками. Однако пуговицы на куртках были на месте. Самый шустрый мальчишка вдруг спросил:

— Чево это вы пуговицы разглядываете? Красивые, да?

— Вот-вот, красивые и с солнышком. Где взять если, скажем, потеряешь? В магазине небось такую не купишь?

— Ну и что? — фыркнул мальчик, — а вот это видите? Он распахнул куртку, где к подкладке был пришит кусочек темно-синего материала с желтой пуговицей.

— Тогда и в самом деле потерять не страшно, — добродушно согласился Кусенев. А сам думал, думал о том, что кто-то ведь оставил пуговицу в погребе. Кто?

— Недавно Вовка потерял пуговицу, так мать ему сразу другую пришила, — подал голос говорливый мальчишка.

— Вовка, говоришь, а где он? — спросил Кусенев.

— Да вон к нам топает.

Кусенев увидел шедшего к ребячей компании веснушчатого и давно не стриженного мальчишку. Он тоже был одет в темно-синюю куртку. Кусенев издали заметил, что пуговицы на его куртке все на месте. Подойдя поближе к Вовке, шутливо спросил:

— Ты чего ж, Вовка, пуговицы с куртки теряешь?

Тот насторожился и испуганно посмотрел на него, но смолчал.

Достав из кармана пуговицу, Кусенев протянул ее Вовке.

— Твоя?

Вовка посмотрел на свои пуговицы, машинально потрогав одну из них, еле слышно ответил:

— Может, и моя, — и снова отвел взгляд.

Кусеневу показалось, что Вовка не ожидал такого разговора, что он несомненно взволнован и что-то скрывает. Подойдя к мальчишке вплотную, Кусенев глянул на пуговицу, которую тот только что трогал пальцами. Она была пришита не темно-синими, а черными нитками. На молчаливый взгляд дяди милиционера Вовка неохотно пояснил, что взамен потерянной мама пришила другую. А потерял он ее вчера, когда играли с ребятами в кулючики (прятки).

— Если не секрет, где играли? — спросил Кусенев.

— Тут, — Вовка кивнул головой на двор Марфы Никитичны. Остальные ребятишки слушали разговор городского следователя с Вовкой и не мешали. Марфа Никитична тоже что-то рассказывала собравшимся женщинам, а следователь с экспертом-криминалистом начали составлять протокол осмотра места происшествия. Вовка хотел было улизнуть от приставшего как репей милиционера, но тот задержал его. Кусенев был уже почти уверен, что деньги у Марфы Никитичны украл этот веснушчатый мальчишка: ведет себя странно, что-то не договаривает, в день кражи потерял с куртки пуговицу. Придерживая Вовку за плечи, Кусенев решился: оглянувшись по сторонам, он громко, чтоб всем было слышно, обратился к окружающим:

— Уважаемые селяне, прошу минуточку вашего внимания. Сейчас нам Вовка расскажет, как он украл у Марфы Никитичны деньги.

Вначале собравшиеся не поняли, о чем речь, потом притихли, а затем, разом загалдев, окружили следователя и Вовку. Вовка побледнел, хотел вырваться и дать деру, но Кусенев взял его за плечо и спокойно посоветовал:

— Расскажи-ка, Вовка, как все было, и покажи, где денежки спрятал. Обманывать не советую, учти, мне все известно.

И неожиданно Вовка заревел, а успокоившись, стал рассказывать. Из сбивчивого объяснения Вовки Кусенев понял, что ребята собрались во дворе бабки Марфы поиграть в прятки. Почему у нее? Да потому, что бабка дома почти не бывала, а прятаться у нее можно где угодно. Пока, отвернувшись и закрыв глаза, «водила» досчитывал до ста, мальчишки разбежались кто куда. Вовка побегал-побегал и решил спрятаться за дверью погреба: замка на ней не было, вместо него дырявую дверь подпирала палка.