Андреа сочла за лучшее не сообщать о том, что она терпеть не может неожиданности. Ведь подчас они бывают весьма неприятными.

   Однако опасения Андреа оказались напрасными. Идея Найджела была прекрасна. От нее в буквальном смысле слова захватывало дух.

   Машина остановилась около небоскреба Сирс тауэр. До недавнего времени это здание было самым высоким на земном шаре. Лишь в конце двадцатого века в столице Малайзии возвели небоскреб, побивший рекорд.

   Сирс тауэр представляет собой конструкцию из девяти соединенных между собой башен разной высоты. На сто третьем этаже находится смотровая площадка, куда Найджел и привел Андреа.

   С высоты птичьего полета открывался великолепный вид на озеро Мичиган и Чикаго. Яркое солнце слепило глаза, Андреа щурилась и закрывала лицо руками. Однако потрясающая панорама города манила ее настолько, что она снова и снова подставляла лицо обжигающим лучам и вглядывалась в крыши небоскребов и ломаные линии дорог.

   – Получается, что Чикаго – это большая дуга вдоль побережья озера, – констатировала очевидный факт Андреа.

   Найджел внимательно следил за ее жестами и мимикой. Довольна ли Андреа его сюрпризом? Угадал ли он ее настроение и характер? Не следовало ли ограничиться банальнойэкскурсией по городу?

   Радостный смех, слезящиеся от солнца и ветра глаза, восторженные восклицания Андреа убеждали Найджела в том, что он сделал правильный выбор. У него самого замиралосердце каждый раз, стоило ему подняться на смотровую площадку и взглянуть на огромный, кишащий людьми и техникой город с высоты, откуда он казался всего лишь нарисованной детской неумелой рукой картинкой – с кривыми линиями, неуместными черными точками и необъяснимыми пустотами.

   Синева озера, зелень многочисленных парков, пестрота жилых кварталов – все буйство и многообразие красок смешалось в одной картине.

   Найджел встал позади Андреа и обнял ее за талию одной рукой, другой же указывал на те достопримечательности, о которых говорил. Андреа было невероятно интересно, но она все равно не воспринимала половину слов Найджела, потому что лежавшая на ее талии рука путала ее мысли и будоражила кровь. Господи, что с ней творится? Как Найджелу удается сводить ее с ума одним прикосновением? Через десять минут ей уже казалось, что, если Найджел отойдет от нее хоть на шаг, она упадет.

   – Видишь вон там? Центральный район города, так называемая «Петля». Там находится офис «Шарп и партнеры». Узнаешь?

   – Вообще-то не очень, – созналась Андреа. Она пока плохо ориентировалась в городе и не выходила из дома без схемы движения автобусов и небольшой карты. – А почему«Петля»?

   – Вокруг этого района делают петлю поезда железной дороги. Видишь вон там здание Чикагской Торговой палаты на бульваре Джексона? Эта товарная биржа существует с середины девятнадцатого века. Трудно вообразить, но она до сих пор специализируется на сделках с зерном. Неподалеку… – Найджел прижался к ее спине и, крепче обняв Андреа, почувствовал, что она дрожит. – Ты замерзла?

   – Нет, просто… А что там? – Андреа указала на «Архицентр».

   – Суперсовременный выставочный зал, – ответил Найджел. – Ты уже гуляла с сестрой по Стейт-стрит?

   – Нет, – коротко ответила Андреа, решив не вдаваться в подробности и не объяснять Найджелу, что у них с Бетти нет денег на походы по дорогим магазинам на главной торговой улице города.

   – Стейт-стрит пересекает город с севера на юг. Мэдисон-стрит идет перпендикулярно ей.