|
Удар пришелся по руке, сжимавшей топор. Топор упал на землю, а разбойник, взвыв от боли, зажал рану второй рукой. Он все-таки изловчился, рванулся к Ши и сшиб его с ног. Гнусный запах, исходивший от разбойника, практически парализовал Ши, однако у него хватило сил увернуться и отбросить нападавшего. Тот, повернувшись на коленях, выхватил примитивно сделанный кинжал, от которого Ши спасло только то, что он был проворнее разбойника. Мечом Ши нанес удар плашмя, вонючий разбойник завыл, кинжал выпал из его разжавшихся пальцев. Гарольд оттолкнул его и встал на ноги, ища взглядом следующего недруга. Тут он заметил стрелу, торчащую из ягодицы другого разбойника, который с воем выгнулся назад и, держась обеим руками за зад, заковылял прочь от центра схватки. Бросив тревожный взгляд па Бельфебу, Ши увидел, что она вставляет следующую стрелу в лук, и снова устремился в свалку…
В этот момент внезапно возникшая огненная вспышка в форме гигантского цветка поглотила всех путников. Уцелевшие бандиты с воплями бросились врассыпную; одежда на них дымилась, но пламя, по всей вероятности, не причинило им слишком большого вреда, поскольку у них хватило сил встать на ноги и броситься в сторону спасительного леса. Разбойник, которого Ши поверг наземь, припустил вслед за убегающей шайкой, зажав рукой рану на предплечье; его собрат, раненный стрелой Бельфебы, также заковылял к лесу, завывая от боли. Бельфеба вскочила на ноги и сразу же услышала спокойный сочный голос, обратившийся к ней со словами: — Пусть уходят. Они не профессиональные бандиты и больше к нам не сунутся. Ши оглянулся, пораженный уверенностью, с которой были произнесены эти слова, и увидел высокого седовласого человека в долгополом одеянии и двух юношей в такой же одежде, стоящих подле него. В облике одного из них было что-то знакомое: это был крупный брюнет, лицо которого запоминалось тем, что было постоянно сонным, хотя для Ши было непривычным видеть на этом лице бороду. — Привет, Гарольд, — произнес Байярд, — спасибо за помощь. Оказалось, однако, что в помощи они не особенно нуждались, поскольку все три путешественника были друидами. Бандиты понимали, что покончить с путешественниками надо было внезапно, до того как они произнесут защитительное заклинание, иначе друиды разделаются с ними. — Они сделали большую глупость, затеяв все это, — заметил Байярд, шагая вслед за двумя друидами, — мы с Борой сдерживали их, пока Ордейн произносил заклинание, а тут и ваша помощь подоспела. «Но в ней практически не было необходимости», — с печалью подумал Ши, а вслух произнес: — Так вы решили сделать магию своей профессией? — Прежде чем принять решение, его надо серьезно обдумать, — ответил Байярд. — В мире, где магия действует по-настоящему, жизнь может быть действительно полезной. — А разве друиды не являются одновременно и жрецами? — спросила Бельфеба. — В этом-то как раз и трудность, — признался Байярд. Он поглядел на своих спутников, идущих впереди, и, понизив голос, добавил: — Как вам известно, я никогда не отличался особой религиозностью и не считаю себя способным относиться к языческим мифам с большей серьезностью, чем к литературным творениям. — Но в этом мире, — возразил Ши, — кельтские боги могут стать вполне реальными. Байярд кашлянул, чтобы прочистить горло, и продолжал: — Да, здесь это возможно, и поэтому я меньше всего склонен создавать для себя такие ситуации, оказываясь в которых я мог бы привлечь к себе их внимание. Мне определенно известно, что ни один из них не является истинным божеством, а лишь представляет собой некоторое сверхсущество, обосновать наличие которого может только коллективное верование, либо юнговский архетип, носителем расовой памяти… — Но практически, — заметил Ши, — они могут быть неразличимы. |
