Я передал ему накладную, чтобы следил за тем, что выкладываю на стол, третий оставался в прихожей, потом и он, заинтересовавшись, пришел к нам, брал в руки и старался разобрать надписи на английском.

    Младший задал пару довольно глуповатых вопросов, я отвечал по делу, предмет знаю, Фокскиллер сказал наконец с одобрением:

    – Хорошо, что понимаешь… А то обычно курьеры такие, что понятия не имеют, что носят.

    Второй чему-то заржал. Я ощутил недосказанное, но смолчал, мое дело доставить, получить деньги и поблагодарить за покупку. Фокскиллер вынул бумажник, начал отсчитывать, я следил внимательно, он бросил на стол тридцать восемь бумажек по тысяче, спросил:

    – Тридцать семь с половиной?.. Мелких не держим, остальное тебе за лекцию.

    Я протянул руку к деньгам, в это мгновение в прихожей прозвенел резкий звонок. Я взял деньги и еще раз пересчитал, все верно, неслыханно повезло: сразу пятьсот рублей чаевых. Младший открыл дверь, в прихожую ввалился запыхавшийся парень, лицо белое, жадно хватает ртом воздух.

    – Леху замели!.. – прохрипел он. – Вместе с товаром!.. Думаю, подстава…

    Фокскиллер выругался, подбежал к окну. Второй отвел новоприбывшего на кухню, тот увидел меня, напрягся. Здоровяк небрежно отмахнулся:

    – Да это посыльный, товар принес. Нет, не нашенские, спортивные. Сейчас уходит…

    Фокскиллер, поглядывая в окно из-за шторы, бросил коротко:

    – Никто не уходит.

    Младший посмотрел на него, на меня, на лице появилось понимание, вместе с тем смущение, как будто должен обидеть напарника, с которым уже давно работает.

    – А вообще да… Парень, побудь в ванной. Мы переговорим, ты не должен слышать.

    – Конечно-конечно, – согласился я. – Ничего не слышал, никого не видел!

    Он затолкал меня в ванную, я слышал, как щелкнула щеколда. Голоса отдалились, меня затрясло, надо же так вляпаться, это же бандиты, этот дурак их нечаянно раскрыл, по крайней мере передо мной раскрыл, теперь знаю, что у них пистолеты и что как-то связаны с наркотой. А где наркота, там большие деньги.

    А где большие деньги, додумал мрачно, там жизнь ничего не стоит. Депутатов и членов правительства мочат, как кур, даже как курей, что им прихлопнуть мальчишку-курьера, о нем никто и не вспомнит…

    Голова разогрелась от суматошных мыслей. Горячий лоб коснулся стены и продавил ее, как масло. Ослеп, начал погружаться все дальше, в темноте проступило серое, посветлело, я ощутил, что до выхода из стенки осталась пара миллиметров, затих, прислушиваясь, затем очень осторожно, остро сожалея, что глаза у меня не на щупальцах, выдвинул часть морды лица.

    В коридоре пусто, на кухне возбужденные голоса. Донеслось:

    – Костя, ты постой у двери. Смотри за площадкой, ничего не упусти. Ты, Хорек, быстро пакуй товар. Если уйдем без него, нам не жить, хозяин отыщет и на морском дне. Здесь на пару миллионов долларов!

    – Да знаю-знаю, – донесся испуганный голос. – А что с тем парнишкой?

    – А то, – ответил невидимый мне старшой. – Ты обгадился, тебе и мочить.

    – Мне? Мочить?

    – А что, лучше, если в ментовке заложит?.. Начнут спрашивать, все приметы выложит!

    Хорек сказал плаксиво:

    – Да я никогда…

    – Цыц! Когда-то начинать надо и тебе.