— Выйдемте, — сказал я, спрыгнув на землю. Она смотрела на меня, онемев от негодования.

— Вы с ума сошли? — смогла она только произнести наконец. — Празат-Кео, я вам сказала! Празат-Кео. А вы знаете, где мы? Мы в Та-Прохме.

Я воздел руки к небу.

— Ах, я ничего больше не понимаю! Ну, садитесь сами за руль. Это ваш Прокаженный король меня заколдовал.

Это продолжалось целый день, слышишь ли, целый день. Мы заезжали домой не надолго, только чтобы позавтракать, затем опять эта адская гонка по всяким храмам. Максенс всю дорогу сидела рядом со мной, с видом тех инженеров, что заставляют новичков в автомобилизме сдавать экзамен на шофера, и все это под свинцовым солнцем, способным умертвить вас на месте. К вечеру мы очутились на берегу какого-то бассейна, около странной маленькой часовенки, втиснутой между корнями огромного бананового дерева, Неак-Пеан, кажется.

Миссис Вебб посмотрела на меня и расхохоталась.

— Надо возвращаться, — пробормотал я растерянно, — не забывайте, что мы обедаем у господина Бененжака.

— У нас еще есть время. Обед в восемь. А сейчас не больше шести.

И она рассмеялась еще громче. Я молчал. Дулся. Она взяла меня за руку.

— Ах, милый, — сказала она, — право, если бы у вас не было столько других достоинств, я бы сказала, что вы довольно странный археолог.

Над нашими головами взметнулась легкая, как облачко зеленого пепла, стая попугаев. На фоне порозовевшего неба зажглась звезда.

— Не правда ли, хорошо? — вздохнула Максенс. Я молчал. Она продолжала:

— Мы можем остаться здесь еще около часа. Что вы скажете, если мы займемся вашим кхмерским образованием? Пожалуй, это было бы не лишнее…

— Як вашим услугам, — сказал я. — Все, что вы ни сделаете — превосходно.

Она с минуту соображала, затем, положив мою голову к себе на плечо, начала:

— Эго было около 880 года нашей эры, когда король Индраварман наметил план ограждения города, города Ясодорапура, который мы называем теперь Ангкор-Том. Но он был предназначен его сыну и преемнику, «сопернику солнца, принцу с глазами лотоса», королю Ясоварману; новой столице решили дать его имя и заставить его превзойти все возрастающим усилием…

И я вышел из кабинета, куда еще третьего дня Максенс засадила меня, чтобы я мог ознакомиться, хотя бы в общих чертах, с историей и археологией Камбоджи; она устраивала мне маленький экзамен каждые два-три часа.

Я нашел миссис Вебб в гараже. Она осматривала свои автомобили.

— Ну, — сказала, она, — разве я вам не запретила выходить? Это что за бумага, которой вы размахиваете столь победоносно? Записки?

— Нет. Стихи.

— Стихи? Вы пишете стихи?

— Да.

— Об Ангкоре, надеюсь?

— Об Ангкоре.

— Тогда я вас прощаю. Кажется, это помогает, как мнемоническое средство. О чем же говорится в ваших стихах?

— О Прокаженном короле.

— Ну, разумеется! Боюсь, что вы совсем потеряете голову из-за этого Прокаженного короля. Ну, прочтите мне ваши стихи. За этим вы меня и разыскивали?

Максенс села на подножку одного из автомобилей, и я начал читать маленькую поэму, в которой ты без труда узнаешь мою прошлую, несколько изысканную манеру:

Plus que les Dona Sol,

les Thisbe et les Fantine,

Ta gloire m'a sйduit, o,

Prince, et j'ai compris

Toul ce qu'un jeune roi de chryselephantine

Peut avoir pour un cour solitaire de prix.