Когда его глаза закатились, он упал на спину словно марионетка, которой обрезали ниточки.

Я стояла над ним тяжело дыша.

— Дастин?

Он не двигался.

Я обняла себя руками за талию, но мне не удалось унять яростную дрожь. Я села на колени, глядя на его грудную клетку. Прошла секунда. Пять секунд, а потом и все двадцать, а грудь не двигалась.

Мой желудок подкатил к горлу, я чуть не упала. Быстро вскочив, я покачала головой.

Он был мертв, Дастин был мертв.

И это я убила его.

Глава 3

Я даже не помню, как села в свою машину, но я сидела за рулем, таращась сквозь ветровое стекло. Ключи даже через перчатки впивались в руку.

— Эмми? — голос Оливии дрожал.

Я убила Дастина. В моем желудке что-то двигалось, что было странно, ведь ужин я так и не съела. Казалось, каждый мускул в моем теле был в напряжении. Потом я услышала, как открывается задняя дверь. Я развернулась на сидении.

— Нет! Не открывай дверь, Оливия!

Она застыла на месте, ее нижняя губа тряслась.

— Что происходит?

Мои руки тряслись, когда я повернулась обратно.

— Ничего… Ничего не происходит.

Оливия всхлипнула. Тихо и мягко, но это разбило мне сердце на мелкие кусочки.

— Эмми, мне страшно.

Я тоже была в ужасе. Только что я убила человека, одноклассника, парня с которым когда-то встречалась. У Дастина были мама и папа, младший брат и друзья. Люди, которые любили его, будут по нему скучать.

Часть меня знала, что я должна сделать что-то, позвонить кому-то, пойти в полицию. Рассказать им о том, что произошло. И что потом? Будет вынесен приговор, но я сомневалась, что меня отправят в тюрьму. Скорее, в исследовательский институт. Что тогда произойдет с Оливией? Она попадет в приют и одного этого было достаточно, чтобы меня замучили ночные кошмары. Я не могла этого допустить, но и просто уйти я тоже не могла. Мой взгляд упал на руку в перчатке. Отчаяние поднималось во мне, оно душило меня изнутри.

Что я наделала?

Что-то постучало в окно. Оливия издала приглушенный крик. От удивления я подпрыгнула на сидении.

Мужчина вглядывался в окно с водительской стороны, ему было около тридцати лет.

— Открой дверь, — скомандовал он голосом, который говорил о том, что он привык, чтобы люди ему подчинялись.

Я безмолвно уставилась на него. Был ли он полицейским? Вроде не похож, разве что в Пенсильвании они вдруг стали носить длинные плащи и ковбойские шляпы. Я чуть не рассмеялась.

Его губы были сжаты в тонкую линию, челюсть напряжена.

— Открой дверь, Эмбер.

Мое сердце совершило еще один сумасшедший прыжок. Я ударила рукой по замку на двери, прежде чем парень успел открыть дверь. Этот незнакомец не мог знать моего имени. Как и Хайден в библиотеке.

То, что уже двое незнакомцев знали мое имя в этот день, не могло быть совпадением.

Мужчина ударил по стеклу, оно затряслось, но не разбилось.

Оливия завозилась на заднем сидении, подтолкнув меня к действию. Я вставила ключ в зажигание, руки мои тряслись.

— Не надо! — мужчина потянул за ручку двери, словно намереваясь вырвать ее. — Эмбер!

Инстинкт бежать возобладал во мне. Я включила передачу и нажала на газ. Увидела, как мужчина отпрыгнул от машины, прежде чем шины завизжали, и машина рванула с места.

Мы выехали на главную дорогу, и я перевела дыхание.

Оливия захныкала.

— Эмми, что происходит?

Я стиснула руль.

— Прости, Оливия. Мне очень жаль.

Она снова начала плакать и мне показалось, что она знает, что произошло на парковке.